Токио нас больше не любит - [33]

Закрыв глаза, я вижу смерч за окном и сидящую у стола женщину, но на столе ничего нет. Руки у нее сложены на груди, она такая серьезная, что выглядит просто красавицей. У этой женщины такой вид; будто она вот-вот произнесет: «Нам надо поговорить».

Я сижу в одном из баров Донг Хоя, в центре Хошимина. Десять часов вечера. За окном ничего нет. ТТ, принятый прошлой ночью, оставил после себя дешевую грусть, которую я попытался развеять с помощью косячка, лексатина и шести кружек пива. На зоопарк в пригороде Лимы (в Перу) обрушился самолет. Я видел это по телевизору. Львы сожрали почти все трупы.

В глубине бара – человек с ножом в руке. Нож охотничий, такими свежуют кабанов. По крайней мере, мне так кажется – тут я не специалист. В любом случае, на такой нож стоит посмотреть. Рядом с незнакомцем – женщина лет пятидесяти с телом на двадцать лет моложе. На такое тело стоит посмотреть. Народу в баре немного. Пара вьетнамцев в пиджаках и галстуках и здоровенный индус, похожий на здоровенный мешок с цементом. Человек ножом воткнул нож в стол. Когда он замечает я на него смотрю, он поднимает руку и машет мне. Потом подзывает официанта. Говорит ему что-то на ухо. Официант возвращается за стойку.

– Этот господин хочет угостить вас бокалом шампанского.

Я принимаю бокал, а затем, само собой, подхожу к его столу, чтобы поблагодарить.

Присаживайтесь, друг мой.

Я сажусь напротив него, женщины и ножа.

Вы один?

Да.

– Очень жаль. Это плохое место для одинокого человека. На самом деле одиноки все. Моя жена как раз говорила мне, что если бы ей было нужно переспать с кем-нибудь в этом баре, она начала бы с вас.

Спасибо.

– Знаете, мы с юга – не с этого юга, а с юга Соединенных Штатов. Добрые люди. Я – пастор в церкви исполнителей обещаний. Вы о нас слышали?

– Да, кажется, да, возможно, в Аризоне, хотя точно не уверен.

– Мы выполняем наши обещания, а это уже больше, чем можно сказать обо всех остальных в наши дни.

Женщина улыбается мне. У нее короткое платье и очень большой бюст.

– Сначала я думала переспать с индусом, потом поняла, что для такого количества мяса слишком жарко. Так что я сразу подумала о вас.

Очень вам благодарен.

– Мы можем зайти к нам в гостиницу, это в конце улицы. Муж подождет нас здесь.

Я естественно, согласен. Женщина встает с места, я тоже встаю, мы идем через бар, а потом через улицу.

Мужчина все так же попивает шампанское и смотрит на свой нож.

Комната в их гостинице желтая. Стены, коврик, покрывало на кровати – все желтого цвета. Женщина просит, чтобы я достал свое хозяйство. А потом просит, чтобы я его трогал, и пока я этим занимаюсь, она засовывает руку к себе в трусы и ласкает себя, пока не кончает, что занимает довольно много времени. Смотреть, как женщина кончает – все равно что смотреть на разогнавшийся поезд: делать ничего не надо, а все равно увлекательно. Затем она сбрасывает одежду, становится на кровать, выставив зад, и говорит, чтобы я пристраивался сверху, что я, конечно же, и проделываю. Такая женщина – несомненно, результат десятка триумфальных пластических операций, но это ничего не меняет. Тело, которое борется, всегда лучше побежденного тела.

Она постоянно кричит. Как-то неестественно, и мне становится немного стыдно. Мой член, который не слишком велик или, по крайней мере, не столь велик, как сейчас требуется, входит и выходит, оскальзывается и не попадает, танцует внутри нее, как ребенок в надувном бассейне.

Когда мы возвращаемся в бар, мужчина сидит на том же месте. Вьетнамцев и большого индуса уже нет. Их места заняли другие люди. Туристы, торговцы часами, а возле видеоавтомата танцует девочка десяти или двенадцати лет.

Я сопровождаю женщину к ее столу, но сам не сажусь.

– Исполнители обещаний. Наша память священна. Невозможно выполнить того, чего не помнишь. Вот этим ножом я зарезал уже трех убийц памяти.

Я слышал о таких людях в Бангкоке, а может быть, и раньше. Убийцы убийц памяти. Рromises keepers. Исполнители обещаний, неотесанные белые американцы. Не знал, что они забрались так далеко.

– В аэропорту Бангкока я взял скандинава с полным чемоданом.

– Полным чего?

– Не знаю, эту дрянь нельзя открыть, не имея код. Но в его электронной записной книжке нашлось много интересной информации. Как вам понравилось в гостинице?

Женщина говорит, что понравилось, но говорит это без особого энтузиазма. Я вовсе не чувствую себя разочарованным. Женщина добавляет, что я ее бил, а это уже неправда. Исполнитель обещаний, кажется, доволен.

– А теперь, если вас не затруднит, я бы предпочел, чтобы вы ушли: мне надо поговорить с женой.

Я ухожу, счастлив был познакомиться, и пока я иду к дверям, я обращаю внимание на то, как они смотрят друг на друга. Мужчина с ножом и его жена. Жестокие исполнители обещаний.

Он смотрит на нее как человек, заглянувший в колодец, а она – как человек, упавший в колодея и уже потерявший надежду на спасение.

Любовь – это миллион разных заболеваний.

Теперь я вышел из бара, возвращаюсь в свой отель, вертолеты летают низко, чуть не задевая антенны. Небо черное, уже поздно. Мне жарко. Бедняга скандинав мертв, а мой чемоданчик разыскал меня и здесь – самым странным образом. Возможно, в конце концов он снова окажется в деле.