Тоётоми Хидэёси - [3]

В какой-то мере эта тенденция коснулась и Тоётоми Хидэёси. Литература о нем проделала немалую эволюцию, прежде чем родился образ, более или менее близкий к своему прототипу. Время — беспристрастный судья. Оно как бы взвешивает на весах истории все обстоятельства и объективные условия, в которых находилась и действовала та или иная историческая личность, бережно отбирая и сохраняя все подлинно достоверное и объективно правдивое, отбрасывая все искусственное, случайное, наносное, освобождаясь от ложно понятой романтики, мифической таинственности и нарочитой развлекательности. Только бережно относясь к исторической правде, такая литература приобретает ту достоверность и убедительность, без которых немыслимо настоящее научное исследование и правдивое историческое повествование.

Для появившейся в последние годы литературы о Тоётоми Хидэёси и его эпохе характерны более тщательный отбор, сопоставление и анализ исторических источников и документов, более глубокий подход к исследованию обстановки и условий, в которых он жил и действовал. Это стало возможным благодаря развитию и укреплению прогрессивных тенденций в современной японской историографии, достижениям мировой исторической науки в целом.

Следует тем не менее заметить, что исторических документов, которые в полной мере отражали бы политические события японской истории XVI века, не так-то много. По всей вероятности, многие документы той поры в результате постоянных междоусобных войн были уничтожены или пропали бесследно. Тем ценнее представляются усилия японских историков по собиранию и описанию сохранившихся источников и документов, относящихся к рассматриваемому периоду.

Большую ценность в этой связи представляет дошедшее до нас рукописное наследие Тоётоми Хидэёси, которое проливает свет на многие стороны его жизни и деятельности, раскрывает черты его характера, помогает яснее представить его политические и идеологические взгляды, отношение к фактам и событиям того времени, а также взаимоотношения с окружавшими его людьми. Он вел довольно обширную переписку со многими государственными и военными деятелями, крупными феодалами, представителями придворной аристократии и духовенства, родными и близкими ему людьми. Эти письма проливают свет на отдельные моменты личной жизни Тоётоми Хидэёси, проясняют причины его побед и поражений, успехов, трудностей и неудач.

Эпистолярное наследие Тоётоми Хидэёси хранится в Институте публикаций исторических документов при Токийском университете. Автору довелось побывать в этом институте, где ему была предоставлена возможность познакомиться с рукописными материалами Тоётоми Хидэёси — собственноручно написанными письмами, различными приказами, распоряжениями, посланиями, записками и даже коротенькими стихотворениями. Еще накануне второй мировой войны институт опубликовал часть этих рукописей, а также подробные комментарии к ним,[4] что позволяет не только составить более полное представление о Тоётоми Хидэёси и некоторых чертах его характера, но и помогает восстановить многие факты и события той далекой эпохи.

Желая придать личности Тоётоми Хидэёси еще большую значимость и сделать его всемирно известным, в Японии его часто сравнивают с Наполеоном Бонапартом. При посещении исторических мест, связанных с именем Тоётоми Хидэёси, особенно воздвигнутого им великолепного замка в Осака, вы непременно услышите из уст экскурсовода ставшую уже стереотипной фразу: «Тоётоми Хидэёси — это японский Наполеон Бонапарт». Если эти две исторические личности и имели какое-то сходство, то оно, пожалуй, касалось прежде всего присущего им обоим стремления установить мировое господство.

Исторические аналогии и параллели всегда относительны и опасны. Если уж и проводить такую аналогию, то гораздо больше общих черт можно обнаружить у Тоётоми Хидэёси и Ивана Грозного. Их объединяет не только общая эпоха — XVI век, но и ряд сходных моментов в их реформаторской деятельности (прежде всего в их усилиях, направленных на создание и укрепление централизованного государства), даже в некоторых чертах характера, на который время наложило свой отпечаток. Это особенно касается чрезмерного тщеславия и болезненного честолюбия, а также крайней жестокости, с какой они расправлялись со своими явными и мнимыми противниками. По своей жестокости Тоётоми Хидэёси, пожалуй, превосходил русского царя. Недаром его иногда сравнивают с римским императором Нероном, который отличался невероятной жестокостью в борьбе с сенаторской оппозицией.

Но как бы ни были заманчивы исторические параллели и аналогии, они ничего не объясняют, ибо каждая историческая личность индивидуальна и неповторима, как неповторимы те реальные условия, в которых эта личность жила и действовала. Поэтому, чтобы понять поведение и поступки того или иного исторического деятеля, склад его ума и образ мысли, необходимо ясно представить себе реальную обстановку той эпохи. Прав Джавахарлал Неру, который в своих известных исторических письмах к дочери отмечал: «Если ты хочешь узнать прошлое, ты должна смотреть на него с симпатией и пониманием. Чтобы понять человека, жившего в давние времена, тебе надо будет понять окружавшую его обстановку, условия, при которых он жил, идеи, занимавшие его. Нелепо судить о людях прошлого так, словно они живут теперь и думают таким же образом, как и мы»