Точное попадание - [14]

— Почтенная магева! — ставший уже почти привычным вопль-обращение (и чего они так орут, неужто здешние маги все поголовно слабослышащие, так сказать, издержки профессии?) прервал мои «сапожные» терзания.

От широкого, раскоряченного во все стороны двухэтажного здания ко мне, переваливаясь с боку на бок и отдуваясь, спешил лысенький толстячок в широких темных штанах, перевязанных ослепительно-зеленым широким поясом, и в светло-серой, щедро вышитой по распашному вороту рубашке, ну точно мячик с полоской посередине!

Я приостановилась, а то схлопочет жирдяйчик инфаркт микарда, а всю вину на меня свалят. Толстяк докатился до меня и, отдуваясь, начал разговор:

— Славный вечер, почтенная магева, солнышко так припекает! Не желаете ли в тенечке посидеть, ягодничка холодного испить прямо со льда, или, может, винца под пирожки медовые?

— Пирожки у него вкусные, — поддакнул мне в ухо вездесущий Фаль столь мечтательно и просяще, что проигнорировать зов карманного напарника было бы верхом предательства.

— Так ты местный ресторатор? — догадалась я и тут же поправилась, не дожидаясь вопроса от недоуменно нахмурившего жиденькие бровки мужика: — То есть кабатчик, трактирщик, хозяин постоялого двора?

— Точно-точно, постоялый двор держу в Больших Кочках, — радостно закивал мужичок, хитро щурясь и поглаживая объемистый живот.

— А присутствие магевы у тебя в кабаке резко поднимет выручку, поскольку поглазеть на меня не только приезжие, полсела соберется, — хмыкнула, уперев руку в бок.

Розовенький, как молодой поросеночек, кабатчик заметно выбледнился, моментально вспотел, уставился на меня испуганными, бегающими глазками и что-то заблеял. Я ухмыльнулась и похлопала его по плечу:

— Да не переживай ты так, — снисходительно утешила мужика. — Ничего плохого в разумной расчетливости нет, выгода ведь у нас будет обоюдная: у тебя выручка, у меня напиток с пирожками. Пить и правда охота. Ягодничек — это что-то типа компота или сока?

— Так точно, почтенная магева, — закивал дядька, почуяв, что гроза прошла стороной, и, стелясь предо мной красной дорожкой, проводил до самых дверей заведения, плотно прикрытых, чтоб не впускать дневную пыль и жар внутрь.

Просторное полутемное помещение встретило приятной прохладой и тихим, сдержанным гулом голосов немногочисленных посетителей. Деревянные столы с короткими лавками занимали почти все пространство зала, кроме левого угла с лестницей, ведущей на второй этаж, и правого — со стойкой. Там показывали округлые бока уложенные одна на другую бочки, висели полки с кружками и глупо моргал дюжий детина, то ли вышибала, то ли бармен с мордой, которая кирпича просит. Из кухни помимо вездесущего чада доносились весьма приятные ароматы.

Приседая на полусогнутых и лучась своей лучшей улыбкой, кому-то, может, и показавшейся очаровательной, но по мне больше походящей на оскал больного бешенством пса, хозяин попытался усадить меня на лавку в самом центре залы. Так, чтобы любопытствующему народу, потихоньку потягивающему спиртное из кружек, лучше было видать магеву.

— Мне это место не нравится, аура у него плохая, — отказалась я от почетного права поиграть в рождественскую елочку, — лучше вот в том углу слева присяду. Туда мне и компот свой с пирожками тащи, попробую, стоит ли у тебя задерживаться.

Трактирщик не стал настаивать, убоявшись, что я вовсе уйду, умчался лично собрать почтенной магеве на стол. Я как раз успела бросить сумку на вторую свободную лавку у своего места, когда он водрузил на стол целое блюдо со сдобными румяными пирогами, запотевший кувшин ягодника только из погреба и не кружку (мамочки, щедрость и честь какая!) — медный пузатый бокал к нему.

Вежливо кивнув мужику, дескать, ступай, дядя, нечего мне в рот заглядывать, наполнила бокал синеватым прохладным соком, пригубила. Вкусно! Точно голубики и ежевики одновременно в рот взяла, холодит и язык чуть-чуть пощипывает. Не раздражает, а так, в самый раз, поддразнивает, чтобы еще глоточек сделать захотелось. Взяла первый пирожок, смотрящий на меня, и откусила. Ха, рубленое яйцо, печенка и какая-то душистая трава. Очень неплохо! Набивший рот одновременно со мной сильф восторженно вострепетал крылами и попытался расплыться в улыбке, одновременно пережевывая угощение. У талантливого парня получилось.

Так мы с ним в два рта и четыре руки принялись создавать рекламу местной ресторации. Да уж, не знаю, как другие заведения общепита в этом мире, но данный захолустный трактирчик своей кухней не уступал никакой нашенской пирожковой, переделанной в кафе-бар или ресторан быстрого обслуживания.

Люди пили, ели, исподтишка бросали на меня заинтересованные взгляды. Но поскольку угол я для себя выбрала самый укромный, а занимать ближайшие столы никто не решался (вдруг я огнем плеваться начну или ядом!), то и ощущения микроба под микроскопом я не испытывала. Они кушают, я кушаю, они пытаются меня украдкой разглядеть в полумраке, я открыто пялюсь на них. Еще неизвестно, кто на кого смотреть пришел!

И так мы ели, а зал постепенно наполнялся народом, шум усиливался. Тем временем сильф, опробовавший все разновидности пирожков у меня на тарелке, решил поразмяться и проинспектировать кухню. Известив меня о своих намерениях, он кометой взмыл под потолок и был таков.