Точка зеро - [20]

— До тебя очень непросто докричаться, — заметил Ник Мемфис.

— Я уже мало на что гожусь, — ответил Свэггер. — Последний раз едва не стоил мне жизни. До сих пор еще не пришел в себя. Сейчас я только сплю или думаю о том, как поспать. Или мечтаю о выпивке. Не могу держать дома ни капли, иначе все сразу же выхлебаю. Без этих чертовых женщин мне бы ни за что не удавалось оставаться трезвым.

— Не слушайте его, — вмешалась Джули. — Он сам сделал выбор, а теперь строит из себя мученика. Ничего привлекательного.

— Позволь мне все выложить, — сказал Ник. — Выслушаешь меня, а потом скажешь, сможешь ли ты помочь. Когда ведомство мисс Окада прознало о происходящем, оно тоже подключилось к игре. Если бы положение не стало столь серьезным, она бы сейчас здесь не сидела.

Боб посмотрел на Сьюзен. Та лишь обняла его при встрече и больше ничего не сказала. Казалось, все это случилось так давно: безумная гонка по Токио, трагическая гибель многих хороших людей, отзывающаяся болью даже по прошествии стольких лет, и счастливое спасение самого Свэггера, когда он сразился на мечах с человеком, владеющим клинком в сто раз лучше его, — и каким-то чудом остался жив.

Но было кое-что еще. Бывший морпех чувствовал, что покривил душой: он сказал, что мечтает только о сне и выпивке. Но на самом деле он также мечтал и о Сьюзен Окаде. Не в силах лгать самому себе, он понимал, что она та самая, единственная. Так есть, и тут уже ничего нельзя поделать. Их жизни находились на железнодорожных путях, уходящих в разных направлениях; и еще больше их разделяли социальный статус, образование, опыт. Так что у них ничего не могло быть никогда-никогдашеньки, и Боб ни за что на свете не пошел бы на такое, однако в то же время сама недостижимость, табу, неправильность всего этого порождала сладостную, утешительную агонию, которую он лелеял и о которой никому не говорил.

Первым делом, будь он проклят, Свэггер проверил, есть ли у Окада обручальное кольцо, но безымянный палец у нее был чист. Это несказанно обрадовало его — и в то же время страшно напугало.

— Эй, как тебе удается нисколько не стареть? — спросил он. — Я успел превратиться в скрипящего старика, а ты по-прежнему появляешься на обложках глянцевых журналов. Сколько — трижды в год?

— Четырежды, но по сравнению с былыми пятью разами это шаг назад, — усмехнулась Сьюзен. — Однако ты прав, мне вечные двадцать восемь, хотя некоторые неточные документы и настаивают, что тридцать восемь. Ну а ты по-прежнему похож на Гектора, отдыхающего после тяжелого дня на равнине перед стенами Трои.

— Эти проклятые греки… Рубишь их, рубишь, а на следующий день они снова тут как тут, и такие же злые, как и прежде.

— Ну, хорошо, ребята, — вмешался Ник. — Я знаю, что вы старые друзья. Но позвольте мне вернуться к делу. Вот оно. И вот почему Бюро и Управление работают вместе, несмотря на долгую историю взаимной неприязни. — Он подался вперед. — С полгода назад в Афганистане второй разведывательный батальон Второй дивизии морской пехоты Двадцать второго экспедиционного корпуса, действующий в провинции Забуль, попросил разрешения разобраться с одним полевым командиром, согласно разведданным связанным с талибами и «Аль-Каидой». Наши ребята теряли людей в засадах, при подрыве самодельных мин, от снайперов и так далее. И все указывало на этого типа.

— Мне нужно знать его имя?

— Если ты не смотрел телевизор, Боб, оно тебе ничего не скажет, — заметила Сьюзен.

— Итак, — продолжал Ник, — была отправлена группа снайперов. Во главе с очень толковым парнем. Задумка предполагалась следующая: смешаться с местным населением, войти в город со стороны пакистанской границы, прикончить плохого типа выстрелом из винтовки и быстро смыться, прежде чем кто-либо успеет спохватиться. Стрелять предстояло из «драгунова», после дела ее предстояло выбросить.

— Все понял.

— На второй день пути группа нарвалась на засаду. Мы не знаем, что именно произошло, но наши ребята попали под огонь других снайперов. Наблюдателя убили, рация оказалась разбитой, а сержант, полагаем, ранен.

— Я так понимаю, он не повернул обратно.

— Ты совершенно прав. Очень впечатляющая личность. Чем-то похож на тебя. В каком-то смысле ты, двадцать лет назад, на пике формы. Комендор-сержант Рей Крус, полное имя Рейес Фиденсиу Крус, сорок два года, отец — лейтенант-коммандер в отставке ВМС Соединенных Штатов, португалец по происхождению, Томаш Крус, мать — филиппинка, Урлинда Флорес Марбелла. Рей вырос на крупной военно-морской базе в Себу, где его отец после увольнения сделал себе вторую карьеру и стал главой местного гольф-клуба. Парень должен был бы стать профессиональным игроком в гольф. Вместо этого из него получился снайпер.

— Что для него к лучшему.

— Выдающийся человек. Все хотели, чтобы он поступил в Военно-морскую академию в Аннаполисе, но он вместо этого пошел в Калифорнийский университет. Занялся стрельбой. Три года подряд был чемпионом НСА[15] среди юниоров по стрельбе из мелкокалиберной винтовки. Затем переключился на полную мощь и успел отличиться, когда ему еще не было двадцати. У него талант обращаться с винтовкой. Высокий коэффициент интеллекта. Отличные оценки в учебе. В общем, лучший из лучших.