Точка зеро - [2]

Однако все произошло не так. Действительность редко следует намеченному плану операции.

— Господин майор, зачем посылать людей? — спросил Рей у С-4, начальника разведки батальона, в его бункере, в присутствии командира, первого заместителя и лейтенанта, командующего взводом снайперов. — Разве наши друзья из Управления не могут просто пустить ракету? Они ведь только этим и занимаются. Пусть какой-нибудь парень, сидя за компьютером где-нибудь в Лас-Вегасе, обрушит на голову Палача «Хеллфайр».

— Рей, я не должен это говорить, — сказал полковник Лейдлоу, — но, поскольку твоя задница на линии огня, ты имеешь право знать. Администрация закрутила гайки на запусках ракет. Слишком много жертв среди мирного населения. ООН ропщет. Наш тип обосновался в густонаселенном городе. Да, можно всадить ему в задницу дюжину «Хеллфайров», и он, скорее всего, отправится к своему Аллаху. Но если вместе с ним туда же отправится еще пара сотен любителей обматывать головы полотенцами, нам достанется по полной на первой полосе «Нью-Йорк таймс». Этим ребятам такие вещи совсем не нравятся.

— Хорошо, сэр. Мы уберем этого типа. Просто я беспокоюсь, как нам уходить из Калата. Хочу вытащить оттуда своего человека живым и невредимым. Нельзя ли держать в полной боевой готовности несколько «Уортхогов»,[5] чтобы они пришли на помощь, если там станет жарко? У нас не будет достаточно сил, чтобы прокладывать себе дорогу боем.

— Я пришлю тебе «Апачи». Наши «Апачи». Не хочу связываться с «Уортхогами» ВВС, потому что для этого потребуется слишком много согласований, а в этом случае ни о какой секретности говорить не придется.

Морские пехотинцы любили летчиков армейской авиации, поскольку те считали свои машины настолько надежно бронированными, что не боялись спускаться к самой земле. А вот вертолеты морской пехоты зависали где-то далеко, на большой высоте, выпускали «Хеллфайры», после чего возвращались домой. Пилоты ложились спать на чистое белье, выпив несколько мартини в офицерском клубе. По слухам, у некоторых даже имелись подружки.

Итак: никаких штурмовиков, может быть, «Апачи». Вопрос решен, и Крусу даже не пришло в голову отказаться. Если не он, это сделает кто-то другой, который будет гораздо хуже его.

Задание нужно выполнить обязательно. Палач уже давно являлся головной болью американских морских пехотинцев, действующих в юго-восточном секторе Афганистана. Это кровавое прозвище закрепилось за Зарси после того, как он лично обезглавил французского журналиста, который на свой страх и риск отправился в Калат, чтобы взглянуть на происходящее с позиций талибов.

Когда управляемая бомба взрывалась под машиной с высоким начальством, происходило это потому, что лазутчики Палача точно знали, в каком именно «Хамви»[6] в составе конвоя из двадцати пяти машин едут генералы. Когда патруль попадал в засаду и приходилось устраивать полномасштабную операцию, чтобы выручать своих, а нападавшие таинственным образом исчезали, считалось, что они укрываются в одном из убежищ Зарси. Когда снайпер прицельным выстрелом расправлялся с сотрудником ЦРУ, минометная мина или реактивная граната, выпущенная из РПГ, попадала точно в цель, и это нельзя было списать на случайное везение, а офицера афганской армии обнаруживали с перерезанным горлом, все указывало на Палача. Во всех остальных отношениях бывшего просто замечательным человеком — обаятельным, красивым, образованным (Оксфорд и Университет штата Айова), обладающим безукоризненными манерами. Который, приглашая к себе в дом американцев, в том числе высокопоставленных офицеров морской пехоты, смело нарушал строжайший запрет ислама в баре, где великолепный бармен готовил любые коктейли, какие только могло придумать воображение, и подавал их в стаканах под маленькими бумажными зонтиками.

— Я хочу отправить ублюдка на тот свет, — сказал полковник. — Мне пришлось долго драться с командованием и ребятами из Управления, чтобы получить санкцию на его устранение. Рей, я был бы рад просто нажать кнопку и смотреть, как с ним расправляются наши ребята-компьютерщики, но этого не будет. Так что ты должен прийти на место, завалить Палача из винтовки и уйти назад.

— Понял, — сказал Крус.

Стрелять предстояло с крыши гостиницы «Множество удовольствий», расположенной напротив дома Палача. Раз в неделю этот человек вел себя совершенно предсказуемо. С наступлением вечерних сумерек, во вторник — это неизменно происходило именно в этот день, — он покидал свой дом и в бронированном «Хамви» отправлялся в район Хоури в гости к очаровательной молодой проститутке по имени Минди. Девушке с глазами-миндалинами, волосами цвета безлунной ночи, умеющей утолять самые безумные фантазии.

Почему Зарси просто не поселил ее у себя? Проблемы домашнего очага. У Палача было три жены и двадцать один ребенок. Первая и третья супруги люто ненавидели друг друга, вторая пыталась сжить со свету первую, все трое беспрестанно требовали съездить в Беверли-Хиллз, и если добавить к этой взрывоопасной смеси малышку Минди, все остатки домашнего спокойствия окажутся разбиты вдребезги. Таким образом, считалось, что не только сексуальное мастерство Минди, но и то обстоятельство, что она была глухой и глупой, дарили Великому человеку мир и спокойствие, недоступные в его собственном сумасшедшем доме.