Точка вымирания - [45]

«Нет времени об этом думать, – кричал ее охваченный паникой мозг, – пошевеливайся. Обезопась себя».

С лестницы снова раздался вой неведомого существа, он пронзил тьму и на миг парализовал Эмили, но потом мозг восстановил контроль над ногами и заставил их шевелиться. В коридоре было почти так же темно, как на лестничной клетке, и Эмили совершенно растерялась, не зная, как она стоит: лицом к входной двери или, наоборот, спиной к ней.

Надо было на миг остановиться и сориентироваться. Правда, убедить подсознание, что это хорошая идея, оказалось нелегко; инстинктивное «беги или дерись» побуждало ее нервную систему скомандовать телу: беги как ошпаренная! Но, послушавшись этого импульса, можно было оказаться совершенно не там, где нужно, поэтому она приказала ногам врасти в пол и не шевелиться.

Сердце в груди билось как сумасшедшее, его стук отдавался в ушах, но, к сожалению, был недостаточно громким, чтобы заглушить какофонию голосов, которые теперь, казалось, заполнили собою ночь. Эмили слышала и другие звуки: шаркающие, лязгающие, они пронизывали воздух и вроде бы доносились теперь с каждого этажа. Сознание Эмили тут же вообразило невообразимое: повсюду вокруг нее вылупляются из своих коконов странные создания и, издавая шум, который она слышит, начинают исследовать все, что их окружает. Эти дикие вопли, этот вой исходит от существ, не принадлежащих этому миру, от выходцев с далеких чужих планет. Пробудившись от спячки, они шевелятся, перемещаются с места на место и криком зовут своих собратьев.

Она была окружена. Она, Эмили Бакстер, считаные дни назад работавшая репортером в довольно уважаемой газете, была теперь единственной живой женщиной в этом городе, который с тем же успехом мог бы оказаться на какой-нибудь другой планете.

– Да ну на хрен! – выдохнула Эмили, едва слыша себя за нарастающей стеной криков.

Она снова полезла в карман джинсов и вытащила из них ключи. Они были ее единственной надеждой. Пусть их было не разглядеть, позвякивание металла о металл звучало так утешительно, так нормально, а если она сможет найти дверь, ключи станут гарантией безопасности. Ей оказалось достаточно ощутить их в руках, чтобы снова обрести контроль над своим телом.

Эмили глубоко вздохнула и вытянула вперед обе руки, не обращая внимания на боль в плече и в щеке. Руки коснулись стены, и Эмили шагнула влево, ощупывая стену в поисках чего-нибудь, что поможет ей сориентироваться в коридоре. Она шагнула еще, но ничего не обнаружила, поэтому повернулась к противоположной стене (во всяком случае, она надеялась, что это именно так), сделала два опасливых шажка вперед и коснулась ладонями гипсокартона. Теперь она осторожно двигалась вдоль этой стены, пока наконец ее руки не наткнулись на массивную, твердую на ощупь дверь. Эмили наконец-то сориентировалась и знала, в какую сторону ей идти, однако должна была в своих поисках полагаться только на осязание.

За ведущей на лестницу дверью Эмили скорее почувствовала, чем услышала какое-то движение. Это было почти неуловимое ощущение, движение воздуха, коснувшееся мальчайших волосков у нее на лице, вибрация, передавшаяся через дверь на кончики ее пальцев. В кромешной тьме коридора чувства Эмили невероятно обострились, и она знала, что тот, чей крик она раньше слышала на лестнице, был теперь гораздо ближе. Словно в подтверждение ее мыслей, тварь на лестничной площадке издала пронзительный, разрывающий барабанные перепонки вопль. Он прозвучал так громко и так близко, что созданная им вибрация проникла сквозь дверь и срезонировала с мозгом Эмили, гудя будто растревоженный осиный рой. На этот раз вопль вызвал совершенно противоположный эффект: вместо того чтобы застыть, Эмили пришла в движение, повернулась туда, где должна была быть ее квартира, и вцепилась в свои ключи, просунув большой палец в колечко брелока на случай, если она споткнется или упадет, и быстро, как только осмелилась, двинулась к своей двери. Левой рукой журналистка вела по стене и, когда ее пальцы внезапно наткнулись сперва на лифт, а потом и на наличник первой в коридоре квартиры, издала вздох облегчения.

– Раз, – сказала она и снова двинулась в темноту.

Ладонь опять наткнулась на дверную коробку, и Эмили прошептала: «Два», – но вопли с лестницы почти заглушили ее голос. Казалось, неведомая тварь теперь еще ближе. «Осталось всего две двери, – сказала себе Эмили, чувствуя, как подбирается к ее сердцу ужас, – всего две».

Дальше она пошла еще быстрее, сопоставив страх падения со страхом остаться в этом коридоре хоть на секунду дольше, чем было необходимо.

– Три, – сказала Эмили, коснувшись соседской двери. Оставшиеся несколько шагов она пробежала, чувствуя, как покалывает натертые о стену пальцы. Рука Эмили дотронулась до ее собственной двери, когда раздался щелчок и еще один звук, который она не спутала бы ни с каким другим: скрип петель открывающейся лестничной двери.

Эмили остановилась и прислушалась. Петли продолжали скрипеть, но ее уши уловили еще кое-что. Дыхание перехватило, потому что она услышала, как нечто большое протискивается через дверь в коридор, а потом раздалось бодрое «цок-цок-цок», будто по плиточному полу кто-то на шпильках шел в ее сторону.