Точка возврата - [26]

Я извинился — галантно, но, боюсь, несколько скомканно — и ломанул через анфиладу комнат на поиски выхода. Парадная дверь оказалась подлой — чтобы открыть ее даже изнутри, требовался ключ. При этом она была слишком прочной, чтоб высадить ее в один-два приема. Умели раньше делать! Одна радость — окно кухни выходило на улицу. Его я не стал высаживать, надеялся, что мне достанет времени открыть его по-человечески. Да и вылетать с рамой на шее с третьего этажа старого дома как-то не очень хотелось.

Я аккуратно спрыгнул на тротуар и дернул в ту сторону, откуда не ожидал преследования. Но я просчитался. Меня брали в клещи — черные появились почти одновременно и сзади и спереди. На всем прогоне от задних до передних не было ни одного переулка, куда бы я мог свернуть. А арками и дворами-колодцами я уже был сыт по горло. Пришлось идти на преступление, именуемое в Уголовном кодексе «угон транспортного средства». Какой-то местный лихач припарковал свою «шкоду» как раз так, чтобы я успел выдавить стекло, втиснуться в салон и завестись, пока наци преодолевают расстояние до меня. Они не стреляли, но их было много, и это значило, что сейчас появятся их машины с подкреплением и они попробуют взять меня живым. Ну что ж, попробуйте.

Устраивать ралли в незнакомом городе не такая уж простая штука. Здесь к тому же улицы были как ущелья, а пешеходы как слепые — для них что тротуар, что мостовая, все едино. Я не успел набрать скорость, как в зеркальце показались два джипа. Это за мной. Предстояла гонка по утренним улицам, и результат этой гонки можно было считать предрешенным. У них движки мощнее моего раза в три, и они знают город. К тому же через несколько минут к ним подключится ГАИ.

Я не обращал внимания на знаки и пренебрегал переулками — там ничего не стоило застрять. По относительно широким и свободным улицам я прокатил мимо старинной крепостной стены и вывернул... Вывернул так вывернул. Метров триста улица шла сравнительно горизонтально, но потом за поворотом начинался подъем, и чем далее, тем круче. Еще сотня метров, мне придется переключиться со второй на третью, и тогда джипы меня сделают. Все левые повороты исключались — там улицы шли вверх чуть ли не вертикально. Правые тоже меня не устраивали, поэтому из-за трамваев я шел по встречной полосе. Эти колымаги делали остановки через каждые двести метров, и мостовая наполнялась пассажирами. Однако движок у ограбленного мной лихача оказался неплохо отрегулирован, так что я забрался довольно высоко, сохраняя сносный отрыв.

И тут мне открылся правый поворот с длинным спуском. То, что надо и вовремя — на перекрестке уже занимала позицию гаишная тачка. Пока менты придумывали, как бы им попижонистей развернуться, чтобы эдак по-ковбойски выскочить из своего железного скакуна, я беспрепятственно объехал их и полетел вниз. Брусчатка — незаменимая штука для дорог с большим уклоном, потому что асфальт течет. Но резко тормозить по такому покрытию — значит играть в орлянку с реанимацией: куда понесет машину, предугадать невозможно. Но мне нужно было отрываться, и я летел, слабо надеясь, что за ближайшим поворотом не окажется препятствия. Препятствия не оказалось, зато по левой стороне пошел забор, над которым нависали раскидистые кроны каштанов. Похоже, что там был какой-то парк. А поскольку мне давно пора было спешиваться, я решил, что прогулка по парку, пусть даже весьма скоростная, мне не повредит.

Я бросил машину у парковых ворот и положился на свою пространственную ориентацию и на удачу. Парк оказался кладбищем, старинным, со склепами и памятниками. Я пересек его по диагонали и обнаружил, что попал в оцепление. У черных была связь, они вызвали подкрепление, гаишники кликнули ментов, и вся эта толпа подъехала с четырех углов и рассыпалась цепью. Теперь все зависело от того, насколько хорошо у них отработана техника облавы. Но что-то мне не верилось, что мне сейчас покажут согласованные действия по задержанию. Я стал уходить в глубь кладбища, не теряя из виду цепь, но так, чтобы меня-то и не видели. Слишком долго ждать своего шанса было нельзя — цепь потихоньку стягивалась. Но на кладбище были и посетители. Их приходилось осматривать, отсеивать. Это создавало задержки, а так как согласованности у загонщиков действительно не было, то сразу возникли и разрывы в цепочке. Я воспользовался первым же из них. Пока мент досматривал парня в джинсовой куртке, который, видимо, просто шел куда-то по своим делам, сокращая путь кладбищем, я двинулся в его обход. Мусорка подвела вредная привычка при первой возможности шарить по карманам и нудно лупиться в документы. Он этого задержанного парня только что не положил мордой на могилу, а так и руки заставил поднять, и ноги расставить. Так он и зевнул меня, чем и загубил свою ментовскую карьеру.

Я давно уже чувствовал, что моя рука так и просит пистолета, пусть даже розыскного. Слишком много было вокруг врагов и слишком много у них оружия. Я проскользнул между склепами и, когда задержанный парень опустил руки, сдвинул ноги и начал ими поспешно перебирать куда подальше, воспользовался тем, что до ближайших коллег глупого мента было метров по двадцать, да и то за густыми деревьями их почти не было видно.