Точка росы - [18]

Шрифт
Интервал

— Моя спасительница. Мария Петровна.

Члены экипажа, которые в подробностях знали историю, приключившуюся со вторым пилотом, с интересом посмотрели на миловидную женщину в ненецкой кухлянке и один за другим представились ей. Начался непринужденный разговор. Выяснилось, что Мария Петровна детский врач, но на Севере приходится заниматься более широкой практикой, особенно когда вылетаешь к оленеводам, в дальние становища.

Из всего, что говорилось, Пирцяко Хабиинкэ услышал знакомое имя Мария. И он, осмелев, встал рядом со вторым пилотом, на которого женщина смотрела чаще, чем на других. И сейчас она взглянула на него, что-то весело рассказывая. И вдруг замолчала, будто что-то вспомнив.

— Ты Пирцяко Хабиинкэ? — не то вопросительно, не то утвердительно сказала женщина и, не дожидаясь ответа, заговорила по-ненецки. А потом с обезоруживающей улыбкой подошла к командиру вертолета:

— Константин Николаевич, вы ничего мне не объясняйте. Знаю, что по инструкции не положено. Но этот ненец должен улететь в Уренгой. Сергей Васильевич, придумайте что-нибудь. Случай с этим ненцем — это посерьезнее, чем два комара в ваших глазах. Прошу вас.

— Что будем делать? — после недолгого молчания, ни к кому не обращаясь, спросил командир вертолета.

— Запишу его в путевой лист, — ответил второй пилот.

— Записывай. Должен же ты отблагодарить Марию Петровну, которая спасла тебя от твоей же глупости, когда ты решил, что потерял зрение, а дело-то оказалось комариное.

Русская женщина в ненецкой кухлянке постояла на краю взлетного поля, пока не скрылась из глаз управляемая человеком птица.

Низкие своды вертолета напомнили Пирцяко Хабиинкэ родной чум. Стояли впритык ящики с красными круглыми поленьями. Зачем везут дрова? На Пуре тайга! Он постучал согнутым пальцем по железу и удивился еще больше. Неужели железо будет гореть? Почему мужики говорили о пожаре?

— Газ, газ! — несколько раз подряд повторял ненец новое слово, чтобы его хорошо запомнить. Что принесет газ его родной земле? Его Пуру? Рекам и болотам? Стадам оленей? Ягельникам?

Никто не видел, как Пирцяко Хабиинкэ вышел из вертолета, за руку попрощался со всеми начальниками. А вертолет скоро ушел в обратный рейс. Так случилось, что экипажу больше не пришлось лететь в Уренгой, и никто в поселке не узнал, что привезли вертолетчики давно пропавшего ненца.

Пирцяко Хабиинкэ не стал задерживаться на берегу ненавистного Пура. Казалось, каждое дерево: кедрач, ель и кусты по берегам напоминали о постигшем его горе. Решил зайти в поселковый Совет, поговорить с Сероко, спросить, не знает ли он, где его чум с бабой и сыном. Но изба Сероко затерялась среди новых изб, искристо желтых от вытаявшей смолы. Дорога неожиданно прицела бывшего бригадира к бане. Срубил ее когда-то Филька. Напарившись, приемщик с разбегу бросался в холодную воду реки. Но сейчас из бани при нем выбегали незнакомые мужики, красные, распаренные. Прыгали в Пур и снова убегали париться.

Пирцяко Хабиинкэ вдыхал новые для себя запахи. Чем больше ходил, тем сильнее появлялось желание снова отправиться в путь. Он ловил мысль, как убегающий аргиш: не понимал, что произошло с его родным Пуром, тундрой, тайгой, поселком, и это не давало ему покоя.

Мудрые советы давал ему отец. Давно он откочевал в другую тундру. Пирцяко Хабиинкэ тогда сам запряг белых важенок. Посадил отца на новые нарты. Положил тынзян, хорей, карабин, патроны, лук со стрелами, пасть для песцов и сеть для ловли рыбы. Ему захотелось побывать на Хальмер-Ю, покричать отцу, спросить его совета. Не приведет он с собой жертвенного оленя, но старик должен его простить. Порвет свою рубашку и привяжет к палке пестрые ленточки.

Хороший аргиш за четыре мерки приходил к Хальмер-Ю, а бригадиру пришлось неделю добираться по тундре до места погребения. Отсюда уходил кочевать в другую тундру весь род Хабиинкэ. Недалеко от леса, на краю болота, где торчал острый камень, задернутый зеленым мхом, в разных местах чернели нарты. В траве белели оленьи рога.

В трещине камня стоял божок. Посмотрел Пирцяко Хабиинкэ на голову Великого Нума и на его щеках не увидел следов жертвенной крови.

— Ге-ге-ей! — громко закричал он, приставив развернутые ладони ко рту. — Отец, ты слышишь меня? Я пришел поговорить с тобой! Нет мне счастья в тундре.

Никто не ответил Пирцяко Хабиинкэ с Верхней тундры. Но он знал, что отец должен отозваться, подать ему дельный совет. Надо набраться терпения и ждать.

Прошел долгий день. Пирцяко не мог сказать, когда он засыпал, когда бодрствовал. Боялся открыть глаза. Вдруг ему показалось, что он услышал глухие слова своего отца. Без зубов отец шепелявил. Не все слова Пирцяко разобрал. Они глохли где-то вдали. Но почудилось ему, что отец за что-то рассердился на него. Наверное, за то, что долго без дела шастал по тундре. И еще будто отец распорядился: «Возьми мой карабин». — «Если я возьму твой карабин, как ты будешь отбиваться от волков?» — спросил Пирцяко. «У меня есть хорей. Разве ты забыл, что я убил им двух волков?» — «Помню. Башку еще не растерял».

Вооружившись карабином, Пирцяко Хабиинкэ знал, что его никто не осудит за совершенный им поступок. Он не ограбил отца, который откочевал в Верхнюю тундру. Придет время, и он вернет карабин на место. Плохо оленеводу без ружья и карабина. Особенно трудно приходится в месяцы Большой Темноты и Отела. Волки тогда особенно наглеют.


Еще от автора Владимир Иванович Степаненко
Саварка

Восьмилетний ненецкий мальчик Саварка — хороший охотник, хороший пастух, хороший рыбак. Хотя ему не хотелось покидать родное стойбище, родители отправили его в интернат, чтобы учиться, знакомиться с разными людьми и с миром за пределами тундры.


Лётчики

Сборник «Летчики» посвящается 60-летию ВЛКСМ. В книгу вошли очерки о выдающихся военных летчиках, воспитанниках Ленинского комсомола, бесстрашно защищавших родное небо в годы Великой Отечественной войны. Среди них дважды Герои Советского Союза В. Сафонов, Л. Беда, Герой Советского Союза А. Горовец, только в одном бою сбивший девять самолетов врага. Предисловие к книге написал прославленный советский летчик трижды Герой Советского Союза И. Кожедуб.


Десять выстрелов

…Со времени моей первой охоты прошел не один десяток лет. Только теперь я понял, что благодаря Мишке открыл удивительный мир: я увидел стремительный полет белки, красное солнце морозного утра, текущий с деревьев снег. Я исходил много лесов и полей, но не стал охотником и совсем об этом не жалею.Рассказ Владимира Степаненко «Десять выстрелов» был опубликован в журнале «Костер».


Компасу надо верить

Дорогие ребята!В ящике моего письменного стола хранится старая, потертая карта. Она вся перечерчена разного цвета линиями — маршрутами боевых полетов.Прошло двадцать пять лет со дня одного из величайших сражений истории, сражения на Курской дуге. Вспоминается день за днем. Танковые сражения под Прохоровкой и Обоянью. Воздушные бои. Названия маленьких деревень, рек, где проходила линия фронта, где были наши аэродромы.Аэродром Долгие Буды обведен на карте большим красным кружком. Там я познакомился и подружил с Александром Горобцом.


Замарайка

Герой заглавной повести «Замарайка» — лисенок. Он родился в Месяц Отела, когда в стадах оленеводов появляются олешки, в норах песцов — щенки и, прочерчивая небо, летят в тундру стаи лебедей, гусей и уток. Встреча с Замарайкой изменила поведение ненецкого мальчишки Хосейки. Он будто впервые увидел красоту тундры, услышал звенящую песнь ручьев. Понял, что главная обязанность охотника не убивать зверей и птиц: их надо охранять. Это было открытием, и он стал искать звонкие слова и слагать стихи. Так родился поэт.Обе повести «Замарайка» и «Саварка» объединяет авторская мысль: землю надо беречь.


Голубой дымок вигвама

Мальчик Колька и его собака Тайга, оба жители заповедника, идут по следу сбежавшего с кордона бобра Амика уже несколько дней. На их пути происходит множество приключений, и они встречают много хороших и разных людей и зверей.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.