«Точка отталкивания»-1 - [11]

Раскрытие этого убийства повергло в состояние шока многих ответственных работников МВД. В. В. Найденов каждый день торопил нас с проверкой показаний обвиняемо­го. Мы отбивались, как могли, по крупицам собирая доказа­тельства, и наконец настал день, когда Виктору Васильеви­чу доложили: на диване, находившемся в квартире Лобова, обнаружены обильные и большей частью замытые следы крови и кожного эпителия потерпевшего. Изъятые там же туфли, перчатки, другие предметы одежды опознали род­ственники убитого. В МВД СССР официально сообщили о результатах расследования, и, как говорят, раздался гром среди ясного неба. На сцене внезапно появился Ю. М. Чур­банов. до этого занимавший выжидательную позицию. Была, видимо, у него какая-то выгода в той игре, которую он вел. На коллегии ГУВД Мосгорисполкома Юрий Михайлович снимал и правых, и виноватых. Началась «чистка» среди рядового и сержантского состава. С работой в милиции расстались сотни лиц.

Но возникал вопрос: неужели для подобных оргвыводов нужно было такое серьезное ЧП? Раньше что, ничего не знали и не видели?

Из показаний обвиняемого Масохина:

— У нас в отделении работал милиционер Плечиков. Это был законченный алкоголик, тем не менее на работе его держали и прощали абсолютно все. В декабре Плечиков задержал какого-то мужчину, отобрал шесть рублей и вы­гнал. На собрании милиционер Левштанов написал в прези­диум записку, в которой задал вопрос: «Как может работать в милиции преступник-грабитель?» На эту записку ответил Баринов. Он стал говорить, что мы должны правильно понимать кадровую политику и сейчас, перед Олимпиадой наша главная задача — полностью укомплектоваться лич­ным составом...

ПРОДОЛЖЕНИЕ, НАЧАЛО ВОСЬМИДЕСЯТЫХ

Да, именно тогда для поддержания правопорядка в пери­од проведения в Москве Олимпийских игр было принято решение об увеличении штатной численности столичной ми­лиции, а исполнители на местах, подобные Баринову, обеспе­чивали комплектование личного состава за счет лиц, скомпрометировавших себя и даже совершавших преступления.

Мне могут возразить: зачем все излишне драматизировать? Мол, были единичные случаи... К сожалению, нет. Через наши руки прошли десятки и сотни материалов служебных проверок, подтверждающих иное. Приведу только такой пример. В тот же период времени, с разницей в несколько месяцев, в центре Москвы, на станции метро «Пушкин­ская», офицеры милиции ограбили задержанных. Благо Пе­тровка, 38 рядом и преступников довольно быстро задержа­ли с поличным. И что вы думаете? Передали материалы в прокуратуру? Ничего подобного. Грабителей... заслушали на суде офицерской чести и объявили... общественное пори­цание. Тем самым личному составу отдела милиции по охра­не метрополитена продемонстрировали, как защищается честь мундира. И немудрено, что один из убийц Астафьева, старший сержант Лобов, за шесть лет работы в милиции «заработал» деньги на двухкомнатную кооперативную квар­тиру в столице.

Кому же нужна была эта порочная система подбора и удержания кадров? К тому же в период подготовки и про­ведения Олимпиады... Ответ прост: только тем, кому эта система позволяла докладывать руководителям страны о по­трясающих успехах советской милиции, а взамен, используя личные связи и родственные отношения, получать награды и почести. Разве мало примера Юрия Михайловича Чурбанова, который стал аж лауреатом Государственной премии после завершения Олимпийских игр? К сожалению, это были далеко не все пороки кадровой политики, проводив­шейся в те годы.

Да, Щелоков много сделал для органов внутренних дел. Прежде всего добился значительного увеличения штатной численности милиции.

Но появившиеся вакансии нужно было заполнять, запол­нять немедленно. Где в таких условиях взять людей?

На улицах, на вокзалах отлавливали демобилизованных солдат и предлагали пойти на работу в столичную милицию. Не правда ли, заманчивая перспектива для молодого, часто не имевшего гражданской специальности парня, направляю­щегося домой в Курск, Рязань, Полтаву? А что после этого? Жизнь в общежитии, неустроенный быт, служба, интерес к которой зачастую продиктован только перспективами на постоянное жительство в Москве, формализм в политико­воспитательной работе... Дальше— больше. Ведь возраст большинства новобранцев такой, когда нужно обзаводиться семьей, а жить-то негде, да и зарплата для жизни в столице маловата. Но зато хватает другого — фактически неограни­ченной власти во время несения службы.

Из показаний потерпевшего Рукинова:

— Сержант милиции с возгласом «Люблю клиентов с «дипломатами»!» пригласил меня зайти в комнату милиции. Пройти туда я не отказывался, но, несмотря на это, был втащен за рукав пиджака. Я заявил протест и потребовал вызвать дежурного офицера или врача, так как я находился в трезвом состоянии. На мое требование сержант не отреа­гировал и вызвал машину из вытрезвителя. Прибывший сопровождающий из вытрезвителя взять меня отказался, сказав, что не видит для этого оснований. Обругав сопрово­ждающего нецензурной бранью, сержант пообещал устроить мне «хорошую жизнь», заявил, что он передавил бы всех интеллигентов, «а я что захочу, то с тобой и сделаю». Кроме того, он говорил