Точка отсчета - [28]

— …проверять любого, невзирая на заслуги и занимаемое положение. С этим, положим, я соглашусь, но где результат? Правильно, на Земле стало жить спокойней, хотя теракты фанатиков, прибывающих под видом туристов и студентов, происходят, чуть ли не каждый месяц. К этому мы, как ни страшно звучит, привыкли, но какой ценой достигнуто относительное спокойствие? Вот сейчас мы идем, каждые тридцать секунд отзываясь на запросы патрульных сторожевиков, а пассажирские и грузовые суда?

— Да, тут я с вами согласен, — сказал Седов, — я в последнее время как раз на пассажирских и путешествую. После выхода из подпространства подход к Земле занимает от четырех до восьми часов.

— Вот! И вся нагрузка лежит на флоте. А если, не дай бог, мы кого-то пропустим, как в позапрошлом году, то всех собак спустят опять-таки на флот! Помните катастрофу «Энугу»?

Седов кивнул. Танкер «Энугу» взорвался при заходе на посадку на космодром Порт-Пири в Южной Австралии. Чудом удалось избежать огромных жертв, оттеснив токсичное облако в относительно безлюдные центральные районы континента и осадив его в пустыне Симпсона.

— …пришлось под давлением либералов из правительства уволить весь командный состав Южной группировки, начиная с командующего и заканчивая командирами секторов. Мы упустили инициативу, мы ждем хода противника, а потом судорожно ищем ответ. И не всегда можем ответить адекватно, — горько сказал Уотерс, поник головой и, словно вспомнив про виски, поднял бокал, — впрочем, что говорить. Ни я, ни вы ничего не решаем. Давайте выпьем в память Юргена. Таких офицеров остались единицы и тем горше, что они уходят, не подготовив себе смену.

Седов приподнял бокал и отхлебнул виски. «И друзей таких больше не будет», — добавил он про себя.

Земля в иллюминаторе постепенно приближалась, плавно поворачиваясь освещенной стороной. Голубоватая дымка, окружающая планету, казалась слишком эфемерной, чтобы защитить ее от незваных гостей из космоса. Однако до сих пор космические странники, за редким исключением, не смогли нанести Земле сколько-нибудь существенного вреда. Другое дело — сами люди. Создавалось впечатление, что расколовшееся в двадцать первом веке по религиозным предпочтениям и этническим признакам человечество, задалось целью уничтожить собственную колыбель, в чем вполне могло преуспеть. Тут уже атмосфера Земли, способствующая появлению на планете разумной жизни, ничем не могла помочь людям. Эту проблему могли решить только они сами.

— Где мы садимся, коммодор?

— Я посылал запрос на посадку в Сантандере, однако, боюсь, наш друг Грабер может организовать нам осложнения с местными властями. Джек! — крикнул Уотерс, как и большинство офицеров-ветеранов боевых действий, он предпочитал звать подчиненных по именам. Один из морских пехотинцев вышел в салон. — Запросите Виана-ду-Каштелу, смогут ли они нас принять? Там, на побережье, наша база, — пояснил он Седову, — а в Гамбурге будем часам к трем пополудни. О, черт! Как подумаю, с какими глазами я предстану перед Кристиной Скарсгартен…

— Вам легче, — буркнул Седов, допивая виски, — а мне каково? Это ведь из-за меня он ввязался в драку.

Коммодор сочувственно покачал головой и подлил в бокалы.

— Знаете, а ведь это мы с Юргеном в какой-то мере ответственны за появление организации «Память Арзараха», — сказал Седов.

— Каким образом?

— Мы были уоррент-офицерами, два месяца как закончили Чарли-Браво и получили назначение в часть — отдельная рота «Барракуда»…

— Как же, слышал.

— Базировались мы на Селена-Рейн в Море Дождей. В ту ночь нас подняли по тревоге. Два «Вампира» и фрегат поддержки получили приказ перехватить грузовой корабль, игнорировавший запросы первого пояса обороны…

— Сейчас этих поясов уже пять, — проворчал коммодор, — и все равно постоянно кто-то пытается прорваться.

— Как сейчас — не знаю, а тогда атаки следовали одна за другой: за месяц до этого взорвали рудники на Фобосе, а буквально накануне «Мученики века» захватили яхту сенатора Гроу, перебили экипаж и пассажиров и бросили на орбите Венеры. Мы, помню, неделю провели в готовности номер два, спали не раздеваясь и были злые, как собаки. И командование бесилось — надо куда-то лететь, кого-то ловить, или уничтожать, а кого?

— Помню, помню, — усмехнулся Уотерс, — я в то время был командиром звена атмосферных истребителей на «Калипсо». Тренировочные вылеты нам устраивали по двенадцать раз в сутки.

— Вот-вот. И тут как раз боевая тревога, — Седов отхлебнул из бокала и задумчиво улыбнулся, погружаясь в воспоминания, — Юрген, помню, от злости аж зеленый был. Усы торчком, глаза бешеные… Ты, говорит, как хочешь, Седой, а я если какую-нибудь гниду не пришибу сегодня, сам застрелюсь! Ну, стреляться ему не пришлось…

Они остановили не отвечающий на запросы грузовик после двухчасовой погони и трех предупредительных залпов фрегата поддержки — два по курсу и один в двигатели. «Вампиры», тогда только поступившие на вооружение флота, взяли грузовик на абордаж. Уоррент-офицеры Скарсгартен и Седов были в одной абордажной группе. Драка была серьезная — экипаж состоял из смертников, которые сдались только после того, как две трети из них были перебиты. «Барракуда» потеряла трех бойцов и потому, когда командир группы первый лейтенант Макс Раутфайль приступил к допросу, никто не вспомнил о правах военнопленных.