Точка отрыва - [17]
– Рецепт же… – выдохнул я, помотал головой и вытер выступившие на глазах слёзы. – Ты только заказ забрать или выпьешь чего?
Ермолов задумчиво огладил короткую бородку и махнул рукой.
– Наливай! Только бутылочного. Того тёмного, с этим… как его… с мозаиком!
– Блэк ИПА? Он и на кране есть.
– ИПА-фигипа! Нет, чтоб по-русски назвать, – фыркнул Ермолов. – Давай разливное тогда!
Я подставил бокал под кран и принялся качать помпу.
Дословный перевод на русский «чёрный бледный эль» – тот ещё загиб. И «чёрный светлый эль» звучит ничуть не лучше.
Ермолов принял бокал, вдохнул аромат и сделал небольшой глоток.
– Отличное пиво. Нормальное название есть у него? Без этих ваших «сингл хоп» и прочей лабуды?
– «Чёрный крест».
– Почему?
– Потому что гладиолус.
Ермолов фыркнул и спросил:
– А сам чего не пьёшь? Или тебе и с порошка хорошо?
С порошка мне было… никак.
– Это чисто в медицинских целях, – сообщил я, потирая нос.
– Ну, Слав! И за чем тогда дело стало? Наливай!
Я подумал-подумал и накачал полбокала тёмного и себе. Но отхлебнуть не успел. Задребезжал телефонный аппарат, пришлось снимать трубку.
– Хмелев слушает, – произнёс я, выслушал собеседника и ответил: – Нет, Гордеева нет. Не знаю, когда будет. На днях.
Александр Ермолов навострил уши.
– Нет Клондайка, да?
Я глотнул пива и усмехнулся.
– А что ты хотел? Янтарь ему толкнуть?
Бывший начальник погранслужбы даже от бокала оторвался.
– С чего взял?
– Земля слухами полнится. Говорят, ты теперь янтарный барон.
Ермолов надолго приложился к пиву, потом покачал головой.
– Не, янтарь – это временный этап. Я в таможенные брокеры подался. Есть к твоему соседу деловое предложение.
– О-о-о! – протянул я и не удержался от неудобного вопроса. – Сам в отставку собрался или попросили уйти?
Александр покачал головой.
– Слава! Ну ты как маленький, честное слово. У нас попросить могут только к стенке пройти, никак не в отставку. Гибче надо быть и нос по ветру держать.
Я отставил бокал, пригладил короткие волосы и кивнул.
– Без гибкости у нас никак.
Ермолов ответил понимающей улыбкой и вдруг спросил:
– Да ты никак хиппуешь?
– В смысле? – не понял я.
– Фенечка же!
Я оправил задравшийся рукав рубашки, из-под которого выглядывали нити с резными бусинами, и покачал головой.
– Просто подарок.
Объяснять, что это изготовленный специально для меня колдовской оберег, не стал. Ни к чему это. Чем меньше людей в курсе, тем лучше.
– Аккуратней, так и до кольца в носу недалеко! – хохотнул Ермолов.
Распахнулась дверь, с улицы ворвался шум отбойного молотка. Вставший на пороге долговязый парень в кожаном плаще и кепке что-то сказал, но его слова заглушил грохот.
– Ехать пора, – повторил он, прикрыв за собой дверь.
Ермолов допил пиво и вздохнул:
– Уже накурился, что ли?
Долговязый поморщился.
– До темноты успеть надо.
– Не парься, если что – в Соколовском заночуем,
– Вот ты простой как три копейки! И за чей счёт банкет?
– Поляна с меня, не сомневайся, – успокоил Александр спутника, но тянуть не стал и соскочил со стула. – Ладно, Слава, посчитай с невозвратной тарой. И добавь к заказу ящик «Чёрного креста». Наберётся бутылочного? Мне бы корешу подарок сделать, уважает он тёмное.
– Сейчас посмотрю, – сказал я и ушёл в кладовку. Когда вернулся и выставил на стойку первую картонную коробку, долговязого в баре уже не было, а Ермолов застёгивал джинсовку.
– Во дают, джамшуты, – хмыкнул он, явно имея в виду рабочих на улице, – с самого ранья пашут…
Я принёс вторую коробку, бывший начальник погранслужбы составил одну на другую и направился на выход.
– Бывай, Слава! – сказал он, когда я распахнул перед ним дверь.
– Бывай! – усмехнулся я и окинул внимательным взглядом улицу.
Кроме бригады рабочих, да Ермолова с приятелем – никого.
Не став задерживаться в дверях, я вернулся к стойке. Тут же, будто нарочно, задребезжал телефон.
– Хмелев у аппарата, – ответил я на вызов.
– Слава, привет! – послышался в трубке голос Артёма Гельмана. – Как оно наше ничего?
– Ровно, – отозвался я.
– Давно не появлялся.
– Дела.
– Вот и у меня тоже… дела, – усмехнулся заместитель начальника Патруля. – Мне бы с соседом твоим парой слов перекинуться…
– А что такое?
– Не телефонный разговор. Но вообще, на днях объявят очень, просто очень интересный тендер, есть возможность вписаться. Только надо обсудить… так скажем… гарантированный платёж.
– Нет, – сходу отрезал я. – Коля не по этой части. Он ни в какой криминал не полезет.
– Так всё абсолютно законно! – уверил меня Гельман. – Вопрос исключительно в размере… накладных расходов.
– Ладно, – вздохнул я. – Передам, что ты звонил.
– Когда?
– Не знаю. Как увижу, так и передам.
Артём шумно засопел.
– Слушай, я бы к тебе и не обратился, мне напрямую человеку позвонить несложно. Но его ж найти невозможно! В магазине нет, в учебном центре тоже не появляется…
При необходимости Гельман умел вцепляться в человека подобно бультерьеру, поэтому я поспешно пообещал:
– Поговорю завтра или послезавтра. Со дня на день, короче…
– Только не тяни, тендер ждать не будет. И заезжай как-нибудь. Сто лет тебя не видел.
– Заеду, – уверил я собеседника и быстро кинул трубку на рычажки, заметив через стекло тень поднявшегося на крыльцо человека.
Тебе семнадцать. Позади гимназия, впереди жизнь от зарплаты до зарплаты и служба то ли счетоводом в бухгалтерской конторе, то ли телеграфистом на почте. А, быть может, ссылка или даже каторга — если решишь добиваться лучшей доли на митингах и в…
На днях тебе исполнится девятнадцать — уже перешёл на второй курс, завёл девушку, оперируешь сверхэнергией и чертовски близок к пику витка, но теперь всё это не имеет ровным счётом никакого значения. Теперь ты младший вахмистр республиканского пограничного корпуса, не более чем песчинка в жерновах войны. И пусть для подавляющего большинства сограждан эта война лишь локальный приграничный конфликт на задворках республики, когда где-то совсем рядом с неба падают авиабомбы, взрываются дома и горят боевые машины, очень сложно сохранить веру в то, что всё будет хорошо.
Чужой мир. Чужая семья. Чужое тело. Но если ты честен, верен данному слову и готов попробовать прожить еще одну жизнь – то стоит рискнуть. Благо, твоих знаний хватит, чтобы на равных потягаться с врагами. Потому что хоть это иная реальность, но люди остались те же. И значит, ему придется защищать близких, помогать друзьям и стоять насмерть, когда потребуется. Потому что аристократами становятся не только по праву рождения. Но и по праву совершить Поступок…
Бесы из века в век рвутся в души людей из серой бездны, в которой никогда ничего не происходило и никогда ничего происходить не будет… Экзорцисты и экзекуторы молитвами и огнем спасают души бесноватых и изгоняют нечистых обратно в породившую их пустоту… Так было с самого сотворения мира и так должно было быть до конца его дней.Но появился человек, способный повелевать бесами, будто собственными вассалами. И разнеслась подобно чуме по городам новая ересь. И встали одержимые под знамена монарха-вероотступника.
Виртуальные миры — территория безграничной свободы. В игре любой может стать эльфийским магом и невидимкой-вором, вступить в клан и ходить в рейды, сражаться и развивать персонажа, а самое главное — отвлечься от забот и проблем повседневности. Но игра остается игрой, только пока из нее можно выйти. Я в полной мере прочувствовал это на собственной шкуре. Хотел лишь немного развеяться в виртуальной реальности, а вместо этого оказался убит и заточен в тело ходячего мертвеца — медлительного и неловкого, обреченного раз за разом погибать от рук других игроков.
Приграничье – несколько городов, вырванных из нашего мира в царство вечной стужи, а Форт – самое сердце тех заснеженных земель. Случайно пересечь незримую грань и провалиться в эти не самые дружелюбные края может каждый, вот только далеко не каждому суждено добиться там успеха и даже просто остаться в живых. Вячеслав Хмелев и Николай Гордеев не пасуют перед сложностями, но они даже представить не могли, как далеко придется зайти, чтобы отвоевать себе место под солнцем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жизнь обычно сталкера перевернулась в один, ничего не предвещающий, день. Он переступил черту вероятности в его жизни. Все повседневные планы были просто ничтожны с пришедшей к нему удачей, но удача не всегда так добра к своим обладателям. Порой судьба диктует свои правила и решения, и далеко не все они бывают так хороши… Сталкеры Гоф и Яр ввязываются в опасную денежную лихорадку. И даже Зона не знает, что будет дальше…
Сталкерпо кличке Фляга становится свидетелем странных взаимоотношений между бывшими Долговцами. Все четверо когда-то участвовали в рейде по Припяти, но что-то произошло в мёртвом городе во время выброса, и это что-то до сих пор преследует четырёх друзей…
Загрязненная атмосфера Орд Мантелла отбросила чудные оттенки по ее поверхности, когда солнце предрекло начало очередного мрачного дня. Черное судно медленно опустилось с небес и приземлилось в полуразрушенном доке. Из корабля – кореллианского транспортника – выдвинулся трап, и сошел одинокий пассажир. Небольшая кучка местных проявила интерес, но одного быстрого, преисполненного угрозы взгляда хватило, чтобы спугнуть их. Это была отнюдь не необычная реакция на Сайфера Боса, пользующегося дурной славой охотника за наградой.
При упоминании о легендарных драконах, бывших, предположительно, в четыре или пять раз больше, чем самые старые банты, несколько посетителей крохотной таверны удаленной заставы притихли. Большинство их отмахнулось от заявления мон-каламари, пробурчав, что тот напился или же хватил солнечный удар – а то и все сразу. Но кое-кто навострил уши, как сделали то двое в плащах в конце кантины. Едва заслышав слово «крайт», Даск Мистфлаер распахнула свое пустынное одеяние,...