Точка отправления - [49]

«Время» — пульсировало в голове альва, а потому он собрался и глубоко вдохнул и шумно выдохнул, скрываю под плащом худенькую фигурку Ичи. Он закрыл глаза и поднял руки к небу. Губы что-то шептали, но ни лесовику, ни Наташе не были понятны те слова. Это было древнее наречие, то на котором произносятся все заклинания. До сего момента певучий говор альва сейчас был резким, словно приказ. И только последние несколько слов он растянул как обычно. После чего энергично развел руки в стороны, и опустив голову, замычал в такт слышной только ему мелодии. С неба на них пролился свет. Но как внезапно он появился, также и исчез. Лишь оставил после себя только приятный запах луговых цветов.

— Теперь пошли, — ответил Молнезар. Но на груди уже не было бугра, где скрывалась Ича. Она просто исчезла.

— Но как же… — только и смогла вымолвить Наташа. Голос изменил ей. Первый раз она видит волшебство. За то время которое находится в ином мире ей казалось, что смогла привыкнуть к манере общения и к чудесам о которых тут постоянно говорят. Но одно дело слышать, другое дело увидеть собственными глазами. Она будто оказалась в цирке, а перед ней искусный иллюзионист. И все бы ничего, но вот только она не под куполом, а на площади, и альв не относился к тем шарлатанам, которые показывают фокусы детям. «Невероятно» — хотелось воскликнуть Наташе, но в горле по-прежнему першило.

— Это иллюзия, — как будто прочитал ее мысли, ответил Молнезар, и торопливо добавил, — пойдемте быстрее, волшебство действует не так долго, как кажется.

Наташа машинально пошла вслед за ним.

— Ты это видела? — спросил у нее шепотом Видеор, поравнявшись с ней.

— Ага.

— Я раньше ни разу ничего подобного не видел. Нет, Веделяна, могла оживить цветы или заставить деревья быстрее расти, но такое. Бац, и девчушки нет.

Наташа кивнула. Она прекрасно понимала лесовика.

Догуш и Здеяра быстрым шагом уходили из «Танцующего Воробья», за небольшую сумму подвыпивший лесовик рассказал, что тут и правда остановились альвы с лесовиком. Здеяра быстро поняла, что это и есть Молнезар, Наташа и Видеор. Передвигались они медленно, но от Ельграда до Светлограда всего то двое суток пути на повозке, а что говорить о лошадях, пусть и тяжеловесных.

Догуш пыхтел рядом. Широко размахивая руками, он тяжело ступал по мостовой. Взгляд был устремлен вперед, и не обращал внимания на то что происходило по сторонам. Здеяре, казалось, что остановись она, Догуш и не заметит этого. Но соблазна оставаться одной в Ельграде у нее не было. Поэтому быстро перебирая ногами, лесавка пыталась поспеть за своим напарником.

Ростичерн остановился в маленьком домике, что находится на углу Лесной и Светлой улиц. Ничем не приметный, кроме своего вытянутого фасада и длинных окон со ставнями, это был один из старинных домов площади. В Ельграде его называли «веселым погребком» за обилие медовухи, пива и сбитня там когда-то продававшегося. Но тридцать лет назад на улице Светлой случился пожар, который выжег почти всю улицу, включая и этот аккуратный домик. Хозяин Богша был очень расстроен и не стал заново восстанавливать лавку, а уехал из города. Домик же отдал племяннику. Так Богуну он и достался. Теперь это дом под N5 и больше тут ничем не торгуют.

Ростичерн расположился на втором этаже. Тут было темно, так как ставни плотно закрыли снаружи на ночь, поэтому он зажег светильник и поставил на подоконник. Сняв плащ и роскошную саблю, чья рукоятка была украшена адамантами1 в виде креста в круге, Ростичерн ходил по маленькой, вытянутой комнатке взад — вперед в ожидании новостей. Богун хозяйничал на первом этаже, готовил ужин. Он скрывал, что рад снова остановиться в своем родовом домике и в Ельграде. Город лесовиков напоминал ему о детстве, когда он беззаботно играл со своим двоюродным братом Догушем и не думал о том, чем заработать на жизнь. Сейчас же, вспоминая свое позорное бегство, когда его поборола какая-то девчонка. Он был готов разорвать первого кто попадется ему на пути. Рыча, он резал овощи, а в голове крутилось:

«Как я мог! Как я мог! Я — асила! Мог так струсить, но попадись мне она снова, в миг шею сверну».

Богун не принадлежал к чистокровным асила, в нем было много намешено кровей и панов и берендеев. От светлого рода асилок досталось ему только крепкое телосложение, внешность же и характер больше была от отца — пана полукровки Варуна. А паны были склонны хвалиться, но на деле в одиночку часто пасовали.

Да и знал он, что, вряд ли это «снова» будет так скоро, как ему бы хотелось. Ростичерн не доверял ему, а эта хитрая лесавка знает как лучше преподать его поражение. Вот и сидит он сейчас на кухне, посматривая в окно, а не на деле вместе с ней и братом.

Богун в бессильной злобе рыкнул, но продолжал готовить ужин.

Здеяра и Догуш как раз шли по площади, там где фонари не бросают свой блеклый свет. И тут увидели, что у помоста стоит не только изгнанница, но кто-то еще. Свет фонарей был тусклым, но и этого достаточно, чтобы разглядеть помост. Статная фигура изгнанницы повернулась в их сторону, как будто почувствовала чье-то присутствие. Испугавшись, Здеяра одернула Догуша за рукав, так что тот ударился о стену.