Точка опоры: В начале было слово... - [58]

Ночь на Купалу являлась наиболее благоприятным временем для поисков кладов — на короткий срок они становились видимыми. Талисманом против нечистой силы служил фантастический цветок папоротника. Верили, что он расцветает в полночь в глухом лесу, где не слышно петушиного крика. Человек, который сможет его сорвать, узнает язык животных и птиц, увидит силу растений, ему станут известны все клады, он сможет превратиться в невидимку.

Чтобы достать чудесный цветок и уберечься от нечистой силы, надо было, придя в лес, сесть на землю, очертить вокруг себя круг и не трогаться с места, как бы ни пугала собравшаяся нечисть. Сорвав распустившийся цветок, следовало, не оглядываясь, уйти.

Человеку, не знакомому со свойствами плодов дерева познания добра и зла, кажется нелепым и бессмысленным поиск несуществующих трав и цветков папоротника. Никаких плакун, одолень и разрыв трав, никаких цветков папоротника не существует в природе. Неужели славяне, дети природы, обожествлявшие природу, не могли этого знать?

Не все так просто. В случае с плакун, одолень и разрыв травой мы имеем дело с неточным прочтением, где слово «оторва» записывалось без гласных как «трва» и ошибочно читалось как трава. Вообще-то оторва — это ветви дерева познания добра, оторванные или срезанные серпом для ритуальных целей. Сила этого дерева в сочетании со специальными техниками и приемами могла изгонять нечистую силу, преодолевать все препятствия и открывать все двери и замки. Что касается несуществующего цветка папоротника, то речь идет вот о чем. Это своего рода тест, для определения нужной степени изменения сознания плодами дерева познания. После принятия напитка богов нужно изолировать себя от лишних раздражителей материального мира — уйти в глухое темное место (а именно такие места любит папоротник), и соблюдать неподвижность. Критерием наступления нужной степени изменения сознания является наступление иллюзий в виде цветка (цветков) папоротника. После чего человек узнает язык животных и птиц — даже лебеди могут запеть, а сова, ворон или ворона — заговорить. Ему станут известны все клады. Его духовное (астральное) присутствие в другом территориально удаленном месте не будет замечено свидетелями — вот вам и шапка невидимка. Здесь я все намеренно упрощаю. Подробнее подобные технологии будут описаны во второй и третьей книгах этой трилогии «Дайте мне точку опоры и я переверну весь мир», в книгах «Весь мир» и «Техники переворота», будут вам и цветки папоротника и клады и волшебные палочки и шапки-невидимки и все, что вы еще себе пожелаете.

Итак, ритуалы поклонения славян древним богам были наполнены глубочайшим сакральным знанием, представляли собой эффективнейшие психотехнологии, что делало славян непобедимыми. Единственное, чем можно было подорвать их нескончаемую силу, так это заменой старых культов с плодами дерева познания добра и зла, делающими человека «равным богам», на культ алкоголя, делающего человека равным некоторым животным, равным скоту.

А теперь рассмотрим другие фольклорные персонажи и образы.

Волк

Почему волк является одним из главных животных в славянской мифологии? Почему к волку такое двойственное отношение? Существует поверье, что, уничтожая чертей, волк действует по Божьей воле. Почти во всей Европе распространено представление о том, что встреча с волком предвещает удачу, счастье или какое-либо благополучие. Видимо поэтому в волшебных сказках волк неизменно выступает как союзник или волшебный помощник героя. Он помогает Ивану-царевичу добыть волшебные предметы, например, «золотые яблоки» из тридевятого царства с дерева познания добра и зла, а затем и воскрешает его с помощью живой и мертвой воды.

С образом волка связано древнейшее представление об оборотнях. Именно в волков обращаются колдуны и околдованные ими люди.

В образе волка мы узнаем образ волхва, жреца языческих культов. Мертвая вода, волшебно заживляющая раны, но выключающая сознание — это напиток богов, а живая вода — напиток растительного происхождения, содержащий антидот, препарат из группы психостимуляторов.

Боян

Образ эпического певца в «Слове о полку Игореве».

Восходит к индоевропейским образам. Аналогии встречаются в эпосах почти всех европейских народов.

Неизвестно, существовал ли Боян в действительности. Во вступлении к «Слову о полку Игореве» (XII век) содержится следующая характеристика: «Боян бо — вещий, еще кому хотяше песнь творити, растекшиеся мыслию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под облакы». Выскажем предположение, что автор «Слова о полку Игореве» мог обобщить в образе Бояна реальные черты придворных волхвов-певцов Киевской Руси.

Боян обычно характеризуется с помощью постоянного эпитета «Велесов внук», что указывает на его связь с потусторонним миром, а также на его сверхъестественную природу (разнообразные волшебные умения).

Другой постоянный эпитет, входящий в характеристику героя — «вещий», — отражает представление о том, что певец обладал тайными знаниями и мог предсказывать события или вызывать их своими песнями. Такими качествами наделены эпические певцы (Браги в «Старшей Эдде», Вяйнямейнен в финских рунах). О специфике поэтической манеры Бояна, красоте и изысканности его текстов говорит и определение «соловей старого времени».