Точка опоры — точка невозврата - [7]
— Меня зовут Авраамом, я — отец Иехизкиеля. Он был хорошим мальчиком…
— Почему был? — шепчу я Лёхе. — Они его уже похоронили, что ли?
— Почему «был»? — повторяет Штрудель и вопросительно сверлит Авраама взглядом.
Папаша Иехизкиеля печально разводит руками и неуверенно бормочет:
— Он никогда из дома не исчезал надолго. В иешиву, а потом сразу домой. Он был очень хорошим учеником, наш рав всегда его хвалил и постоянно повторял, что если он будет так учиться и дальше, то его ждёт большое будущее… Впрочем, сейчас я позову жену, пускай она поговорит с вами.
Кое-что я всё-таки понимаю, поэтому останавливаю Лёху, готового переводить всё дословно, и спрашиваю на своём кособоком иврите:
— Подождите, пожалуйста. Перед тем, как поговорить с вашей женой, нам хотелось бы, чтобы вы показали комнату, в которой живёт ваш сын.
— У него нет своей комнаты, — разводит руками Авраам, — он живёт вместе с остальными нашими сыновьями.
— А сколько их у вас?
— Трое сыновей и две дочери. Иехизкиель — старший…
В салоне ничего интересного для нас нет — низкий столик с подсвечником для свечей, продавленный диван у стены, пара стульев и от пола до потолка полки с рядами одинаковых, с богатым золотым тиснением книжных корешков.
Ничего интересного нет и в комнате сыновей Авраама — три кровати с одинаковыми солдатскими тумбочками около каждой и ещё одна полка с книгами на стене.
— А где ваши сыновья сейчас?
— Как где? — искренне удивляется Авраам. — На учёбе в иешиве. Они там весь день и вернутся только после вечерней молитвы.
— Они у нас мальчики хорошие, — раздаётся голос из-за спины, и мы оборачиваемся.
Это, по всей вероятности, мать многочисленного семейства — полная женщина в длинном безразмерном балахоне без пояса, а из-за её спины выглядывают две девчушки — лет восьми и пяти.
— Как вас зовут? — вежливо интересуется Лёха.
— Рахель, — женщина делает маленькую паузу и вдруг принимается тараторить, — а вот наш Иехизкиель, как оказывается, не совсем хороший…
— Почему? — сразу настораживаюсь я.
— Вот, посмотрите. — Она протягивает нам пухлый томик и указывает пальцем в раскрытую страницу. Часть текста обведена красным фломастером, и это сразу бросается в глаза.
— Ну, и что он такого нехорошего сделал?
— Разве можно в таких книгах что-то писать или хотя бы просто обводить?! — Рахель непонимающе таращит на нас глаза, полные ужаса. — Это же священная книга! К ней надо относиться с трепетом и благоговением!
— Ну, что ты заладила одно и то же?! — недовольно бурчит Авраам. — Ну, испачкал книгу мальчик случайно, с каждым может такое случиться… Зачем ты жалуешься посторонним людям?
— Мы не посторонние, — веско замечает Штрудель, — мы пришли к вам выяснять, как и куда исчез ваш сын!
— Вот и выясняйте! А я сказала всё, что думаю! — надувается Рахель. — Может, это вам поможет.
Я на всякий случай вытягиваю из кармана телефон и фотографирую обведённый фломастером текст.
Больше в комнате Иехизкиеля искать нечего, поэтому мы идём к выходу. На прощание у дверей Авраам, вцепившись в рукав Лёхи, говорит:
— Вы на мою жену не обращайте внимания. Что вы хотите от женщины?.. А мой сын — самый лучший мальчик на свете. Наш рав всё время повторяет, что из него вырастет большой знаток Торы… Впрочем, я об этом уже говорил… А то, что он испачкал страницу, так я и сам не понимаю, как это случилось. На него это совсем не похоже. Что-то нашло на мальчика, наверное… Но вы уж разыщите его, очень вас прошу. Не разбивайте моего отцовского сердца…
Некоторое время мы едем в машине молча, потом Штрудель меня спрашивает:
— Ну, и что ты обо всём этом думаешь? Куда этот хороший парнишка мог деться? С цепи сорвался и загулял на стороне? Допекли родители своей неусыпной заботой, а вокруг столько соблазнов…
— Не уверен. — Я кручу в руках телефон, потом сую его Лёхе. — Я щёлкнул выделенный фломастером фрагмент, так ты мне помоги его перевести. Может, в нём какой-то намёк на исчезновение. Мало ли…
— Нет проблем… шеф. — Лёха с уважением глядит на меня и всё равно невесело вздыхает. — Что-то мне подсказывает, что не там мы копаем. А где копать — не знаю…
3
Ночью мне спится. Я верчусь на своих горячих простынях и снова чувствую себя прежним безбашенным ментом, который весь день носился по притонам и задерживал бандитов, сидел в бесчисленных засадах, стрелял на шорох и прикрывался от выстрелов. Последние годы, после моего переезда в Израиль, всё это случалось чаще всего лишь в многочисленных телесериалах, которые я с удовольствием принимался смотреть по телевизору и сразу же бросал после двух-трёх серий. Никакой киношной красивости во всём этом на самом деле нет, а мне, бывшему менту, безумно скучающему по прежней совершенно непредсказуемой жизни, во всём виделась фальшь и смакование придуманных кошмаров. Не было этого в реальной жизни никогда, а резкие всплески драйва среди ежедневной бесконечной рутины — именно в них та самая изюминка, о которой никак не можешь забыть.
Хоть и говорят, что не бывает бывших преступников и бывших ментов, но я, наверное, всё-таки умудрился стать бывшим. С одной стороны, мне безумно хочется вернуться к прежней жизни, без которой всё сегодняшнее существование кажется тошнотворной и скучной жвачкой, а с другой стороны, я прекрасно понимаю, что уже не смогу стать прежним. Не смогу войти в одну воду дважды, как бы красиво ни звучала эта банальная фраза.
Разведки нескольких стран охотятся за изобретением репатрианта из России. Отставной полицейский для установления контакта с изобретателем привлекает своего друга-журналиста, от имени которого написан роман. Однако проблема состоит в том, что добраться до изобретателя не так просто и даже опасно…
Архивные документы — в нашем понимании сухая канцелярщина, напрочь лишённая вкуса, цвета и запаха жизни… А вот и нет! Иногда в старых бумагах находятся такие перлы, что хохочешь до слёз и не веришь, что такое когда-то могло быть на самом деле. А ведь было.История, описанная в книжке, основана на реальных исторических документах. Тут ни капли вымысла, но читается легко и на одном дыхании. Бюрократическая тяжба между двумя городскими начальниками по поводу выселения из города евреев, не желающих жить за чертой оседлости, — это и смех, и слёзы, и непроходимая глупость одних, и вынужденная изворотливость других.Хотим мы того или нет, но это наше прошлое, которое иногда заставляет улыбнуться, а иногда и задуматься о том, что нас ждёт…
Книга израильского писателя Льва Альтмарка, продолжают традиции русской сатирической прозы заложенные Салтыковым-Щедриным и Михаилом Зощенко. Мысли современного человека всегда обращены в будущее. Каким оно будет? Что нас ждёт? А ведь многое можно предсказать, заглянув в своё прошлое. Наши отцы, деды и предки из глубины времени передают нам черты своих характеров, наклонности и устремления. Заглянув в свою генеалогию, наверняка можно многое узнать о себе, как бы мы от этого не отнекивались.Эта весёлая книжка описывает генеалогию одного вымышленного семейства.
Действие повести «Я — стукач» охватывает короткий промежуток времени начала распада Советского Союза, когда в сознании людей неизбежно происходит переоценка ценностей. Бывший осведомитель КГБ, всегда тяготившийся этой своей работой, вдруг понимает, что пришло время меняться, как это для него ни страшно и необычно…
На страницах этой весёлой книжки читатель встретит много известных политиков, деятелей культуры, писателей, чьи имена на слуху, но в совершенно необычном ракурсе. Нет священных коров и нет запретных тем, тем более для сатиры. Смешение и перекличка времён, хождение на грани дозволенного может вызвать у иного читателя бурный протест, но все персонажи книжки — непременно живые и современные нам люди. Со своими ошибками и неудачами, сомнениями и поисками — они для читателя вовсе не хрестоматийные и бронзовые, как их принято изображать в официальных источниках и биографиях.
В основе повести «Хреновый детектив» история убийств, совершённых экстремистской группировкой с целью спровоцировать народные волнения. Активист еврейского культурного центра разоблачает заказчика убийств, но понимает, что это мало что меняет в общей ситуации и нужно принимать кардинальные меры…
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Кажется, кровопролитным «индейским войнам» на Западе США никогда не будет конца. Белые и краснокожие, осатанев от взаимной ненависти, безжалостно истребляют друг друга. Правда, десятилетнюю Джоанну Леонбергер, как и других белых детей, индейцы увезли с собой, чтобы воспитать в своих племенных традициях. Капитан Кидд, ветеран многих войн, привык жить сегодняшним днем, странствуя от поселения к поселению, где он зарабатывает публичным чтением газет для малограмотных покорителей Дикого Запада. Но на этот раз у него другое, более выгодное задание – сопроводить Джоанну через весь Техас к дяде и тете, которым чудом удалось разыскать и выкупить ее у индейцев. Они едут через бескрайние прерии – старик, умеющий стрелять без промаха, и девочка, не знающая ни слова по-английски.