Точка опоры - [3]

На удивление, когда ушла эта ненормальная радость (Дурсли шарахались от моей улыбки, как от Авады), не пришла пустота. Нет, в душе наступил своеобразный покой, словно все эмоции, наконец, были уравновешены. Вместе с этим спокойствием появилась и способность трезво оценивать ситуацию. Наверное, так всегда себя ощущают рейвенкловцы, чей разум не замутнен бушующими эмоциями. Мне кажется, что впервые за всю свою сознательную жизнь я тогда почувствовал себя если не умным, то уж точно рассудительным. Приятное чувство, надо сказать. Вот я и попытался проанализировать все случившееся со мной за эти годы. Дело оказалось непростым. Я не знал, как подступиться к этому анализу. Потом просто плюнул на заумную логику и начал вспоминать с того момента, когда началась моя жизнь в качестве волшебника.

Вспомнил письма с надписью «чулан под лестницей». Сердце кольнула обида, но я решил оставить это чувство на потом: мне еще предстояло разобраться с истинным отношением к Альбусу Дамблдору.

Вспомнил первую встречу с Хагридом, весть о том, что я волшебник, хвост Дадли и косноязычие своего друга-полувеликана. Вот кто точно не изменился за все эти годы.

«Если бы Дамблдор не послал за мной его, то, возможно, мы никогда бы не подружились». Эта мысль неприятно задела. Но это было прошлое, хотя сейчас я не понимал, как можно было доверить такую миссию Хагриду, который даже колдовать не умел. Однако тут же вспомнилось, что именно он забирал меня из Годриковой Лощины, именно ему доверили перевозку философского камня и переговоры с великанами. «Дамблдор ему доверяет». Значит, не со злого умысла. К тому же, только благодаря дружбе с Хагридом мы смогли догадаться о философском камне и секрете Тайной комнаты.

«Интересно, а если бы за мной прислали Снейпа, я бы тоже стал считать его другом?» Подобная мысль сначала показалась мне нелепой, а затем я, попытавшись представить маленького Гарри, доверчиво шагающего хвостиком за профессором, счел ее невероятно смешной. «Да я бы этой летучей мыши попросту испугался бы. Хотя… Хагрида-то не испугался». Смех резко оборвался. «Черт. Черт. Черт! Ведь тогда маленький Гарри не знал о факультетах и о противном мастере Зелий». Я почувствовал, как подступает какая-то иррациональная паника, а гриффиндорец-Гарри изо всех сил борется с пониманием, нависшим над его головой Дамокловым мечом. Я резко сел на кровати, уставившись на собственные руки. Еще виден был шрам «Я не должен лгать». И тогда я решил, что изменюсь. Так почему бы не начать с того, чтобы перестать безоговорочно верить в слухи о мерзких слизнях и признать правду? Надо же с чего-то начинать действовать.

Я представил, каково было бы появление Снейпа в том доме, где укрывались Дурсли. О, уверен, оно было бы не менее феерично. Профессор смог бы одними словами заткнуть всю семейку. Естественно, он не стал бы сюсюкаться со мной, возможно, даже проехался бы по моим умственным способностям, вернее их отсутствию. А когда узнал бы, что я ничего о себе не знаю, то так бы оплевал своим ядом Дурслей, что они бы еще год отходили. Снейп коротко и ясно прояснил бы ситуацию, а потом забрал меня в Лондон. Рассказ о смерти моих родителей был бы сухим и четким. Может, я даже бы не окунулся в пучину отчаяния. И почему-то я уверен, что профессор хотя бы в общих чертах описал положение дел в волшебном мире, а также рассказал о Хогвартсе. Мне бы не пришлось выслушивать лекцию о факультетах от Рона, который был излишне субъективен. Попытавшись представить повествование Снейпа об этом, я не смог сдержать смешка: уверен, тот бы проехался своим сарказмом как по самой традиции разделения на факультеты, так и по их представителям. Может, своих змеек он описал бы мягче, но не без иронии.

«Тогда бы у меня не было предрассудков по отношению, если не к факультету Слизерин, то хотя бы к его представителям». Сразу вспомнились все нападки на учеников только из-за того, что они слизеринцы. С ужасом я понял, что даже первокурсники страдали от этой вражды. Причем силы были неравны: один против трех.

«Изгои. Как я здесь». Поднимавшаяся было жалость вдруг погасла: я вспомнил все подлянки, которые устраивал мне Драко Малфой со своими прихвостнями. «Интересно, а подружились бы мы с Малфоем, если бы за мной пришел Снейп?» — безумная мысль. «Нет», — мгновенный ответ, стоило только вспомнить высокомерное «приветствие» слизеринца в поезде. Тот, походя, оскорбил Рона. «Хотя Рон первый начал, посмеявшись над именем Малфоя». Я быстро потряс головой. Нет, думать о Малфое в этом ключе я точно не был готов — слишком долго длились моя неприязнь к слизням и наша вражда с Хорьком. Если к Снейпу я относился с долей уважения из-за влияния директора, то Малфоя все так же на дух не переносил. Особенно после того, что случилось в Министерстве. Ведь это Нарцисса заставила Кикимера соврать мне, это Малфой-старший возглавлял операцию по добыче пророчества, это Белатрисса кинула в Сириуса то злополучное проклятье…

Почувствовав, как меня начинает потряхивать от злости, я поспешил глубоко вздохнуть и успокоиться, вновь переключив свое внимание на старину Снейпа. Кстати, а такой ли он старый? Ведь он ровесник Джеймса, а тому сейчас должно было быть … хм… около тридцати шести?! Мать моя женщина! Да он же еще не старик! А вот выглядит как-то потрепано.