Точка Омега - [17]
Едва только возникала возможность, она устремлялась сюда, на Гору, благо, если без пробок, от дома ей всего минут сорок. Закинуть лыжи в машину – и в путь… Иногда она даже оставляла всю амуницию, включая лыжи и ботинки, в своем «Мурано» – на тот случай, если вдруг выпадет возможность хотя бы ненадолго вырваться, пусть на час или даже на полчаса. Даже если скатиться только один раз, пронестись, рассекая воздух. Да, и одного раза бывало достаточно. Упоительное ощущение!
Но ей нравилось и просто стоять на вершине и смотреть вниз – на расцветающие яркими экзотическими растениями костюмы горнолыжников, на огоньки, которые всегда празднично освещали Гору вечером, на лес и поля вокруг, на извивающееся змейкой шоссе с бегущими по нему автомобильчиками, отсюда почти игрушечными… Ветер освежал, леденил лицо, огоньки расплывались.
И всякий раз казалось, что, если именно сегодня не увидишь сияющего над горой солнца или низко плывущих косматых облаков, если снег не будет мягко ложиться на плечи и голову, если ветер не будет свистеть в ушах и студить лицо, день прошел зря, пропал, канул как и многие другие. Потому что навстречу ветру, навстречу солнцу и снегу изнутри поднимался жар, и погасить его можно было, только стремительно летя вниз.
Еще здесь все быстро меняло свои очертания, только расцветки горнолыжных костюмов оставались празднично яркими – красные, желтые, зеленые, синие, оранжевые…
Мы догадывались о ее страсти. В любой момент она готова была схватить лыжи с ботинками, походный рюкзачок и сорваться на Гору. И дело, может быть, не только в лыжах, что-то еще ее влекло…
Зима, снег, ветер…
Она сама признавалась, что дух у нее замирает всякий раз, как она скатывается с вершины.
Но если она ехала кататься, то именно на нашу Гору, хотя не так далеко были и другие, даже куда более обустроенные и известные. И вовсе не потому, что наша была ближе других и ей было удобнее добираться до нее. С Горой у нее установилась какая-то особая связь, так бывает.
Она и сама не могла объяснить толком этой постоянно обуревающей ее тяги. Словно здесь, вглядываясь в темнеющий вдали лес, в раскачивающиеся на ветру высоченные сосны, в укрытые снегом поля, она наконец обретала искомое состояние – и можно бесстрашно лететь вниз, потом карабкаться вверх и снова лететь, несмотря на усталость, а то и ушибы, случавшиеся при падениях, от которых, увы, никто не застрахован.
Мы давно заприметили ее на Горе. Она появлялась здесь в самое неожиданное время, рано утром, когда еще почти никого не было, только какие-нибудь спортсмены из горнолыжных школ, которых регулярно привозили сюда тренироваться, или такие же одинокие фанаты, как и она. Ее ярко-красный комбинезон костром разгорался на снежной вершине, и мы из будки наблюдали за ней, ожидая какого-нибудь рекорда, какого-нибудь безрассудства, на что способны именно фанаты вроде нее. Но потом мы поняли, что к ней это не относится, и вздохнули с облегчением.
Она подолгу могла стоять на вершине, с блаженным видом озирая окрестности, а потом вдруг сильно толкалась палками и стремглав скользила вниз.
Серега, у которого она взяла несколько уроков, говорил, что более способной ученицы у него не было – она быстро все схватывала и потом совершенствовалась с упорством отличницы. Она могла провести на Горе весь уик-энд, время от времени исчезая и потом вновь появляясь. Усталость ей была нипочем. Другой бы давно спасовал, чувствуя, как от напряжения становятся чугунными ноги. Наверняка они гудели и у нее, видно было, с каким трудом она их передвигает. Но ее ничто не останавливало. В том числе и наши предостережения. А мы советовали ей не перебарщивать, потому что уставшее тело запросто способно закапризничать в самый неподходящий момент – и тогда, не дай бог, может случиться беда.
Гора есть гора, с ней не шутят. Ларе ведь не надо было участвовать в соревнованиях, она не была профессиональной спортсменкой, так зачем? Впрочем, она находила какой-то свой, органичный именно для нее алгоритм нагрузок, стояла внизу или вверху, а потом поднималась или спускалась. И взгляды волей-неволей приклеивались к ее невысокой ладной фигурке в ярко-красном горнолыжном комбинезоне, мы привыкли к ее внезапным или вполне предсказуемым появлениям, и нам нравилось, что она здесь, на Горе.
Нередко мы приглашали ее в нашу будку выпить горячего кофейку или чаю, особенно в сильные морозы, в метель или когда ветер, от которого на вершине становилось неуютно, лыжников в такие дни бывало гораздо меньше, только самые отчаянные. Она с задумчивым видом молча пила кофе, слушая наши разговоры про горы и трассы, при ней все оживали, каждый норовил вспомнить что-нибудь эдакое, экстремальное, заветное. Она улыбалась, смотрела голубыми, как небо над горой, глазами, покачивала удивленно головой и время от времени исторгала неопределенный горловой звук – то ли одобрения, то ли недоверия.
Славная она была, своя в доску, ее можно было взять в поход и не волноваться, что придется тащить на себе или выслушивать жалобные стенания. И все равно в ней была какая-то загадка, потому что ее страсть к лыжам и к Горе была не такой, как у нас, не спорт и не риск ее увлекали.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шкловский Евгений Александрович родился в 1954 году. Закончил филфак МГУ. Автор нескольких книг прозы. Постоянный автор “Нового мира”. Живет в Москве.
Валерий Буланников. Традиция старинного русского рассказа в сегодняшнем ее изводе — рассказ про душевное (и — духовное) смятение, пережитое насельниками современного небольшого монастыря («Скрепка»); и рассказ про сына, навещающего мать в доме для престарелых, доме достаточно специфическом, в котором матери вроде как хорошо, и ей, действительно, там комфортно; а также про то, от чего, на самом деле, умирают старики («ПНИ»).Виталий Сероклинов. Рассказы про грань между «нормой» и патологией в жизни человека и жизни социума — про пожилого астронома, человеческая естественность поведения которого вызывает агрессию общества; про заботу матери о дочке, о попытках ее приучить девочку, а потом и молодую женщину к правильной, гарантирующей успех и счастье жизни; про человека, нашедшего для себя точку жизненной опоры вне этой жизни и т. д.Виталий Щигельский.
В новый сборник известного прозаика Евгения Шкловского, автора книг «Заложники» (1996), «Та страна» (2000), «Фата-моргана» (2004) и других, вошли рассказы последних лет, а так же роман «Нелюбимые дети». Сдержанная, чуть ироничная манера повествования автора, его изощренный психологизм погружают читателя в знакомый и вместе с тем загадочный мир повседневного человеческого существования. По словам критика, «мир Шкловского… полон тайного движения, отследить, обозначить едва уловимые метаморфозы, трещинами ползущие по реальности, – одна из основных его целей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Евгений Шкловский – один из наиболее интересных современных рассказчиков, автор книг «Заложники» (1996), «Та страна» (2000) и многих публикаций в периодике. В его произведениях, остросюжетных, с элементами фантастики и гротеска, или неспешно лирических, иногда с метафизическим сквознячком, в искусном сплетении разных голосов и взглядов, текста и подтекста приоткрываются глубинные моменты человеческого существования. Поиски персонажами самих себя, сложная вязь человеческих взаимоотношений, психологические коллизии – все это находит свое неожиданное преломление в самых вроде бы обычных житейских ситуациях.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.