Точка невозврата. Волчья кровь - [50]

— Хочу посмотреть на тебя в волчьей ипостаси.

Юноша сразу стал очень серьезным:

— Зачем? Тебе будет тяжело и неприятно.

Я замотала головой: — Нет, нет! — И, не получив согласия, прошептала. — Ну, пожалуйста…

Мне внезапно показалось очень важным, познакомиться со вторым "я" Валгуса. Ведь первая встреча вышла не очень… удачной — я с трудом устояла,… с трудом удержалась тогда. Но сейчас все по-другому! Валгус настолько мне дорог, что риска сорваться и потерять себя попросту нет! Я в этом уверена.

Юноша вздохнул:

— Хорошо, раз тебе это хочется. Но в лес до отъезда не пойдем. Я обращусь дома.

Вот это без разницы.

Внезапно мне стало понятно, почему возникло желание увидеть вторую ипостась — я доверяла Валгусу безгранично и хотела, чтобы он точно также доверял мне. Чтобы знал — голос стаи больше не властен надо мной. Даже если мне добавят память еще пары сотен душ, ничего не изменится! Так что не важно, где произойдет превращение. И не важно, волком или человеком будет парень — любого люблю. Я хотела, чтобы Валгус это знал. Только это и было важно.

Когда мы оказались дома, он снова спросил:

— Дичок, ты уверена? Ты, правда, хочешь этого?

Я снова кивнула, спокойно и серьезно глядя ему в глаза.

Парень отступил от меня на три шага и замер. Воздух резко похолодел — словно в комнате на мгновение наступила зима — а затем предо мной появился волк с белой шерстью, отливающей серебром: красивый и уверенный в себе.

Но не во мне…

За меня он тревожился — я видела это в напряженном взгляде темных глаз.

Сделала глубокий вдох — холод ожег легкие и гортань. Еще недавно одно воспоминание о нем заставляло ежиться от ожидания беды. Валгус — юноша и Валгус — волк раньше не значили для меня одно и то же. Они даже пахли немного по-разному.

Снова глубоко вздохнула, прислушиваясь к себе. Память предков молчала. Похоже, она устала бороться со сбрендившей праправнучкой.

Я опустилась на пол рядом с другом, обняла его за шею, зарылась лицом в густой мех и рассмеялась — теперь у меня есть своя личная зима даже самым жарким летом!

В ответ на мой смех, напряженны мышцы зверя расслабились, и он забавно вильнул хвостом.

Я нова рассмеялась:

— Валгус, а ты очень красивый волк! Намного красивее тех, кого я знаю.

В следующую секунду на месте серебристого зверя снова оказался юноша. Аж зависть берет, как он ловко — никаких лохмотьев от рваной одежды! Не то, что я.

Вспомнив все свои преображения у парня на виду, залилась румянцем — хорошо со мной хоть в стае такого не случалось!

— Дичок, хочешь, я расскажу тебе о своем народе? Все? — неожиданно спросил мой друг, обнимая и притягивая к себе. Вид у него был очень счастливый.

Улыбка сползла с моих губ. Уверенности в том, что хочу что-то узнать про своих вра…, про его родичей, не было. Я и так про них слишком много знала. Намного больше чем хотела. И все равно — мало. Только их уязвимые точки. Куда бить, чтоб не встали. Как рвать, чтобы насмерть. Чего самой опасаться.

Они ведь для нас даже имени не имели! Стая звала их так, как я когда-то отчима — Они. Наверное, это в моей крови — не давать имени тому, кого ненавидишь. Чтобы не задержать врага на этом свете. Мы даже думать не хотели, что кто-то из Них останется жив.

Хотя…

В памяти всплыл хрипловатый голос наставника: "Можешь звать Их навь". Я потом нашла, что это значит — смерть, мертвец….

Нет, мы не желали Их видеть живыми на этом свете.

Так что мне известно о народе Валгуса, кроме того, что Они умеют и любят убивать таких как я?

С большим усилием удалось сдержать дрожь — юноша не должен заметить мои метания. Я не могу ответить отказом. Такое предложение это… высшая степень доверия. Невозможно его не оправдать.

Устроившись в объятиях парня так, чтобы он не видел моих глаз, сказала:

— Хочу.

Валгус вздохнул — кажется, он надеялся на обратное.

Мой друг помолчал, собираясь мыслями, а потом усмехнулся:

— Даже не знаю с чего начать…

Я подсказала:

— Наверное, с того как вас зовут?

Валгус рассмеялся: — У нас много имен. Какое именно? Хочешь знать, как нас называют люди? — дождавшись моего кивка, продолжил — Там, где я родился — вилктаки. Финны — снежными волками. Румыны — хозяином смерти. Арабы — ифрит аль-камр или ифритулькамр. Это значит — демон луны, — юноша озорно улыбнулся, — тебе какое имя больше нравится?

Ифрит аль-камр звучало здорово. И очень забавно — с длинным красивым "ыр" вместо "и" — иырфрит аль-камр.

Я усмехнулась:

— Какой же ты ифрит? От тебя не огнем, а морозом пахнет.

Валгус снисходительно улыбнулся:

— Потому и луны, что не жгусь. А может, из-за другого. — Юноша поцеловал меня в шею, прошелся губами по волосам и зашептал: — Например, из-за того, что мои предки любили по ночам заглядывать в спящие гаремы. Они не могли оставить красивых женщин в печали и без любви. Как думаешь, они правильно поступали?

В ответ я повернула голову и слегка куснула юношу за плечо. Валгус рассмеялся и вновь стал серьезным, слегка отстранившись в ожидании ответа:

— Так что выбираешь?

В темноте глаза моего друга отсвечивали серебром. А мои, наверное, — яркой зеленью.

И в этом мы с ним не похожи.

Я задумалась — по душе больше снежный волк. Это делало юношу ближе к моему народу, намного ближе, чем какой-то демон луны.