Точка кипения - [10]

* * *

Закупив все необходимое, Коровин взял билеты на самолет. После нескольких часов полета и тряски в допотопной электричке он с Яковом вышли на вокзал районного центра. До желанной цели оставалось сорок километров, но уже вечерело и у новоиспеченных авантюристов не было автомобиля.

– Ладно, переночуем в гостинице, а утром разберемся. Ведь должен тут быть прокат автомобилей, – решил Коровин.

Без проблем взяв номер, гордо именовавшийся “люкс”, но больше смахивавший на пещеру неандертальцев, путешественники спустились в ресторан. Вспомнив мебель номера, которую, судя по виду, испытывали на прочность каменным топором, Григорий Адамович осторожно, будто скорпиона, взял карточку, опасаясь, что там будут указаны все три блюда: водка, чай и макароны по-флотски. Тут брови его поползли вверх, рот непроизвольно открылся, а глаза часто-часто заморгали, словно пытаясь избавиться от фантастических видений:

– Е, ой е.., перепела жареные, оленина порционная, налимья печенка, жаркое по-уральски, пироги с сомятиной. А цены, цены! В Москве за такую цену официантка разве что скатерть поменяет, – воскликнул он и, подумав, добавил:

– Все это очень подозрительно, не отравиться бы.

Осторожный Коровин заказал себе только перепелов, а вот беспечный Яков наелся от пуза. Поднявшись в номер, он улегся в постель и заснул, а Григорий Адамович просматривал купленные на вокзале рекламные газеты и чутко прислушивался к реакции своего организма на съеденное. Реакция была отрицательная – желудок урчал, требуя продолжения банкета. Коровин с завистью взглянул на тихо посапывающего Яшу и выключил свет.

За завтраком он лихорадочно наверстывал упущенное, отведав и печенки, и оленины, и пирогов, однако не забывая во время этого праздника чревоугодия о делах. В ожидании кофе он втолковывал компаньону:

– Здесь всего три фирмы, сдающие на прокат “тачки”, причем две строго для свадеб. Я дозвонился в третью, расспросил, как добраться, и выяснил, что у них есть джипы.

Однако реальность внесла свои коррективы в радужные ожидания Григория Адамовича.

– Ты че, мужик, за лохов нас держишь? – возмутились хозяева фирмы, повертев в руках московский паспорт Коровина. – Своих мы знаем, и они нас знают, побоятся кинуть, а как мы с вас потребуем по этой московской ксиве? Вдруг ты хочешь поменять вшивую бумажку на клевую тачку? Нет, давай чисто конкретный залог, не меньше десяти тысяч баксов.

– Да где ж я возьму такие деньги? – опешил Григорий Адамович.

Тогда хозяева предложили компромиссный вариант: забрать паспорта и для страховки отправить с путешественниками своего человека. Но это категорически не устраивало Коровина – зачем ему соглядатай, который будет знать, где лежат рубины. Он уже подумывал об аренде мотоцикла – тем более что на нем можно проскочить такие препятствия, которые и внедорожнику не по силам, но тут один из хозяев вспомнил:

– У предка моего кореша есть “козел”. Знаете, такая колымага, на которой раньше колхозные агрономы ездили. Будьте спокойны: он ее в порядке держит и в грязи она идет как нормальные джипы. Берите за полета баксов в сутки.

– Ты что, издеваешься, полтинник за “козла”! – возмутился Коровин. – Хватит и червонца.

Поторговавшись, сошлись на двадцатке, и лишь тогда Яша соизволил открыть рот:

– А че, нормальная тачка, я на такой же перед дембелем нашего “полкаша” возил. В армии бабок нет, а начальству ездить хочется. Ее давно списали, а она до сих пор бегает.

Конечно, человек просто обязан испытать шок, после “Форда” очутившись в неудобном, с намертво въевшимся запахом бензина салоне. Но Григорий Адамович, чувствуя приближение желанной цели, больше ни на что не обращал внимания. Он лишь ежеминутно подгонял сидевшего за рулем Якова, который в ответ причитал:

– Куда ж еще, это ж не “БМВуха”, а “козел”!

Если гнать быстрее – развалится к чертовой матери! Наконец показался мост через реку, а метрах в трехстах от шоссе, извиваясь, уходила грунтовая дорога.

– Поворачивай, – сказал Коровин и для верности указал направление рукой.

Вокруг расстилался луг, щедро усеянный коровьими лепешками, затем дорогу обступили кустарники, и наконец перед машиной вырос лес, причем специального назначения, о чем говорилось в строгом плакате:

"Междуреченский национальный парк. Въезд запрещен, кроме специального автотранспорта”. В лесу путь едва угадывался по колее, целиком скрытой под густой травой. Наверное, в последние годы сюда вообще никто не ездил.

Коровин занервничал. В документах говорилось о дороге вдоль берега реки, а они едут все лесом да лесом. Может, заблудились? Он достал заветную папочку, хотя выучил ее содержимое наизусть, но тут машина, надсадно кряхтя, взобралась на пригорок, и впереди блеснула водная гладь. Они выехали к реке, но примерно через километр Якову пришлось заглушить мотор. Дальше начинался обрыв, вплотную к которому подступал густой лес.

– Все точно, осталось минут десять ходьбы, – сказал довольный Коровин, но Яков не разделял его оптимизма.

– “Козла” бросать? А вдруг его угонят? Может, я останусь? – предложил он.

– Опомнись, Яша, ты же не в Москве, здесь ее не тронут, – усмехнулся Коровин.