Точка кипения - [13]

— О, примерно раз в неделю, хотя нужно признать, что это, конечно, одно из самых интересных. Мероприятия Форвуда всегда на первом плане. Я думаю, все дело в великолепном тандеме Пола и Лекса, все вытекает отсюда.

Мы улыбаемся друг другу.

— Но чем больше ты вынуждена разговаривать со мной, тем все менее увлекательным становится этот вечер.

— Да перестань! — Она сжимает мою руку. — Но между нами, — она наклоняется за спиной сидящего за столом человека, — если бы ты только знала, на что похожи некоторые приемы, которые я посещала, ты бы поняла, насколько мне интересна твоя компания.

Я чувствую, как по моему телу разливается тепло, и это не только от вина. У Порши есть редкий дар: она заставила меня почувствовать себя особенной, словно я единственный человек в этом зале. Вероятно, это один из многих талантов, которые она использовала, чтобы подняться на вершину.

— Кстати, об интересных людях… Недавно я встретилась с твоей подругой, Джессикой Бут.

— Джесси? И как это случилось?

— Раиф хочет заказать портрет. — Она кивает в сторону учредителя. — Он упомянул об этом при мне, поэтому я настояла, чтобы мой искусствовед составил небольшой список, и она оказалась в нем.

— Ух ты, отличная новость! Я считаю ее по-настоящему талантливой.

Порша кивает.

— На прошлой неделе я была в восточной части Лондона и заскочила на ее выставку. Джесси как раз была там. Она понравилась мне так же, как и ее работы.

— Она заслуживает большей площади для выставки.

— Поразительно, как часто гении остаются в тени. — Порша сдвигает брови. — Разве это не печально?

— Да, очень.

— Это ужасно! Желаю твоей подруге удачи.

У меня возникает ощущение, что она хочет и дальше продолжать беседу, но нас прерывают.

Час спустя я вижу, как Лекс направляется в туалет, второй раз за последние двадцать минут. Я удивляюсь себе, потому что для того, кого трудно назвать спонтанным человеком, я принимаю неожиданное решение и следую за ним. Я смотрю, как медленно ползет минутная стрелка на наручных часах, и постукиваю каблуками перед мужским туалетом, но потом все же открываю дверь. Двое мужчин стоят перед писсуарами, но, как я и предполагала, Лекса среди них нет. Они с раскрытыми ртами смотрят на меня и торопливо застегивают брюки. Я захожу в ближайшую к Лексу кабинку и становлюсь на унитаз. Но мне все равно не удается ничего увидеть через стенку, поэтому я забираюсь на своих шпильках на бачок и смотрю вниз.

Лекс как раз выдыхает густую струйку кокаинового дыма. Он чуть не роняет сигарету, когда видит меня.

— Кейт! Черт тебя подери, что ты здесь делаешь, я имею в виду там, наверху? — Он пытается взять себя в руки. — Хочешь? Ох, нет, извини, я не это имел в виду. — Ему неловко, и это заметно.

— Во сколько вы расстались с Полом в понедельник?

Он потирает нос и смотрит на меня.

— Подумай хорошенько над своим ответом, — говорю я. — Сегодня важный вечер для Форвуда, и Пол не будет в восторге, если узнает, что здесь произошло. А если я пойму, что ты врешь, то он точно узнает.

Лекс замирает и скручивает двадцатку между большим и указательным пальцем, пока из нее не получается тонкая трубочка.

— Я ушел в половине десятого. Мы выпили совсем немного.

— Куда поехал Пол?

Лекс демонстративно наклоняется и затягивается.

— Я не знаю. Он сказал, что собирается домой. Ты замужем за ним, это твой удел. — Он с ухмылкой смотрит на меня. — Точно не хочешь косячок?

Если бы я была в той кабинке, то врезала бы Лексу. Когда я пьяна, я могу. Я бы как можно ближе наклонилась к его щекам, красным от слишком частых тусовок и лести, и попыталась бы переместить часть своей муки на его самодовольную физиономию. Но я не опущусь до этого среди мочи и хлорки. Я и так сейчас нахожусь в очень неудобном месте.

— Да пошел ты… — говорю я.

Я возвращаюсь в зал и вижу своего мужа с микрофоном в руке, его речь в самом разгаре, Пол приковал к себе внимание около сотни гостей. Он поворачивается и улыбается.

— Не хочу больше занимать ваше время, расскажу лишь о самой обсуждаемой программе, которую когда-либо делало Форвуд ТВ. «Взгляд изнутри» шла на экранах ваших телевизоров всю зиму и закончилась только в прошлом месяце. Она вызвала очень сильную реакцию и породила многочисленные дебаты как в парламенте, так и на страницах газеты «The Sun». Вот что делают лучшие программы, а я верю, что она одна из самых лучших. — Кто-то издает одобрительное восклицание, и Пол поднимает руку. — Это реалити-шоу показывает настоящую жизнь, со всеми ее противоречиями и неприглядными красками. Джерри Бонакорси вовсе не хороший человек. Его обвинили в том, что он задушил свою жену, за это преступление он провел в тюрьме тридцать лет. Слава богу, решение освобождать его или нет, ввиду того что он не выражает раскаяния, принимать не мне и не вам. Нашей задачей было показать решение, принятое по делу Джерри в режиме реального времени, — снова возгласы, — и таким образом позволить зрителю еще глубже почувствовать, как это — быть пожизненно заключенным, а потом стать свободным человеком. «Взгляд изнутри» доказывает, что реалити-шоу, которое «уже давно является хлебом с маслом этой компании», как нас высмеивают некоторые комментаторы, — это формат, на основании которого можно создать самые провокационные программы. «Взгляд изнутри» внес новую лепту в документальное телевидение, и я хочу воспользоваться возможностью и поблагодарить команду, которая смогла довести этот проект до конца, и Четвертый канал, рискнувший показать эту программу, не зная, каким будет ее финал. — Слышатся редкие аплодисменты. — Поэтому спасибо всем за вашу нелегкую работу. — Приветственные крики заполняют зал с высоким потолком, и Пол машет рукой, подзывая меня к себе. — Но прежде чем я наконец сяду и позволю вам и дальше наслаждаться вечером, есть кое-кто еще, кого я должен поблагодарить, потому что она выполняет тяжелую бесконечную работу — она терпит меня. — Кто-то смеется. — Я хочу, чтобы все встали и подняли бокалы за мою прекрасную жену и партнера, за Кейт, без которой все это было бы невозможно!