Точка Боркманна - [65]

– Чего-чего? – спросил Кропке.

«Он начал впадать в маразм, – подумал Мюнстер. – Двух мнений быть не может».

44

– Что ты только что сказал? – переспросил Мюнстер.

– А что? – удивился Банг.

– Повтори, пожалуйста, что ты только что сказал по поводу инспектора Мёрк и овощного магазина.

Банг оторвался от бумаг, глаза его озабоченно забегали.

– Не понимаю, что такого… я просто сказал, что тоже видел ее в пятницу, у Кауперса, который держит овощной магазин у Иммельских ворот.

– В котором часу?

– Примерно в четверть шестого… это было до того, как она поехала в «Сее Варф». Будь это позже, я бы немедленно сообщил.

– Что она там делала?

– У Кауперса? Покупала фрукты, что же еще? У него там очень дешевые фрукты… и овощи тоже. Но я все равно не понимаю, какое это имеет значение.

– Подожди-ка, – проговорил Мюнстер. – Она уехала отсюда в половине пятого… ну, допустим, без двадцати пять. Сколько надо времени, чтобы доехать до Иммельских ворот?

– На машине?

– Само собой!

– Точно не знаю… Минут двадцать, наверное.

– А ты видел ее там в четверть шестого. Значит, она вряд ли могла успеть заехать домой, да?

– Да, так, – пробормотал Банг, пытаясь наморщить лоб.

– А сколько времени занимает дорога от Кауперса до ее дома… до Врейсбакка, а?

Банг пожал плечами.

– Ну, по-разному, – проговорил он. – Минут пятнадцать. Конечно, если нет пробок… но я все равно не понимаю, почему вы так за это зацепились, господин интендент.

Мюнстер оглядел розовощекого коллегу с сочувствующей улыбкой.

– Тогда я тебе объясню, – медленно сказал он, делая ударение на каждом слове. – Если инспектор Мёрк была у Иммельских ворот в четверть шестого, то она могла попасть домой не ранее чем… допустим, без двадцати шесть. В пятнадцать минут седьмого ее видели в отеле «Сее Варф» в спортивном костюме. Вы не могли бы объяснить мне, господин ассистент полиции, успела бы она прочитать рапорт Мельника?

Некоторое время Банг размышлял.

– Тогда-то… конечно… – пробормотал он. – Значит, она его не читала, так, что ли?

– Вот именно, – кивнул Мюнстер. – Она его не читала!

Он постучал и вошел.

Комиссар перенес единственное кресло к балкону. Сидел там, курил и смотрел через распахнутую дверь на Рыночную площадь, на остроконечные силуэты домов и темнеющее небо над бухтой. Кресло было развернуто наискосок. Мюнстер видел только ноги комиссара, его правое плечо и руку. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы он все понял.

Что-то произошло. И дело вовсе не в маразме. Скорее наоборот. «Надо научиться не рубить сплеча, – подумал Мюнстер. – И не только в делах, но и в мыслях».

– Сядь, – устало проговорил Ван Вейтерен и указал рукой.

Мюнстер переставил стул от письменного стола и уселся рядом с комиссаром так, чтобы иметь мало-мальски реальную возможность заглянуть ему в глаза, если это понадобится.

– Расскажи еще раз! – попросил Ван Вейтерен.

Мюнстер откашлялся.

– Банг встретил Мёрк возле Иммельских ворот в пять пятнадцать в пятницу вечером.

– Он уверен в своих показания?

– Да. Они поздоровались. Есть ситуации, в которых даже Банг не мог бы ошибиться.

Ван Вейтерен кивнул:

– Я не очень хорошо представляю, где это находится. По времени все складывается?

– Я перепроверил, – ответил Мюнстер. – У нее не было ни малейшей возможности прочесть рапорт. Она вышла из участка в 16.35 вместе с фрёкен де Витт. Они выходили последними. Она села в машину, поехала в этот самый овощной магазин и сделала покупки… затем поехала домой, переоделась, попыталась дозвониться до меня, но никто не ответил. Тогда она написала сообщение и заехала сюда, чтобы завести его… ну, и потом…

Комиссар поморщился и выпрямился в кресле:

– Достаточно. Ну, и какие же выводы из всего этого вы делаете, господин интендент?

Мюнстер развел руками:

– Что она обнаружила что-то, не читая самого отчета… в самом начале… может быть, на первой странице… даже не знаю…

Он замолчал и стал разглядывать комиссара, который сидел, прищурившись на вечернее небо, и медленно покачивал головой из стороны в сторону.

– Банг, – задумчиво произнес он. – Что же нам делать с этим Бангом?

– Что? – переспросил Мюнстер, однако было очевидно, что комиссар разговаривает сам с собой.

Некоторое время он продолжал бормотать что-то себе под нос, держа выкуренную сигарету совершенно вертикально между большим и указательным пальцами и разглядывая столбик пепла. Только когда налетевший порыв ветра сдул серый прах, комиссар вздрогнул и, кажется, снова вспомнил, что он не один в комнате.

– Да, так и сделаем, – проговорил он и опустил окурок в стакан, стоявший на пороге балкона. – Получится – так получится… Мюнстер!

– Да! – откликнулся Мюнстер.

– Завтра ты берешь выходной и посвящаешь себя Сюнн и детям.

– Что? – удивился Мюнстер. – Но зачем же…

– Это приказ, – сказал Ван Вейтерен. – Но вечером будь у телефона. Думаю, к тому моменту мне очень нужно будет с тобой поговорить.

– Что вы намерены предпринять, господин комиссар?

– Небольшую прогулку.

– Куда?

– Там увидим.

«Ну вот, опять, – подумал Мюнстер и, стиснув зубы, задвинул подальше желание научиться не рубить сплеча. – Опять сидит и напускает на себя таинственность, как частный детектив из кино или романа! Ужасно противно. Почему я должен потакать ему в этих дурацких играх?..»