Точка бифуркации - [18]

Гора разочарованно повис в рубке корабля и бессильно осмотрелся. Чуда не свершилось, эта неожиданная находка поразила его, но ни на миг не приблизила ни к цели, ни к прошлой памяти. Темный и хмурый, от лежащей на нем пыли, пульт управления молча взирал на Гору и, как ему показалось, издевательски усмехался над ним. Стоп! А почему это, усмехался?! Гора вдруг увидел то, чего прежде не замечал: на пульте слегка помигивала крохотная лампочка в правой его части. Он приблизился и с трудом разобрал цифру 7. Выше данного блока была надпись: «Камеры анабиоза». Слова были знакомыми, кажется, он видел их на одной из дверей. И значение их вроде бы относилось к людям. Он кинулся на поиски.

Камерой анабиоза оказалось большое длинной помещение с низким потолком. В нем стояли рядом друг с другом двадцать четыре продолговатых, длинной в рост человека, саркофага. На каждом из них был написан номер. Гора, боясь, лишиться последней надежды, медленно продвигался вдоль безмолвных и темных устройств. Кажется, он уже догадался, для чего они здесь стоят, только все равно они вызывали гнетущее впечатление, словно это было кладбище. Он остановился перед саркофагом, на котором была цифра 7. Под нею крохотной искоркой тускло горел огонек. Гора еще раз все проверил, да, огонек горел только здесь. Аппарат был включен, значит, там кто-то есть?! Недолго думая, Гора медленно проник сквозь оболочку саркофага.

Внутри было достаточно просторно, так как человек лежал в углублении. Это был крупный пожилой мужчина, сохранивший, несмотря на возраст, прекрасную физическую форму. Черты лица излучали спокойную мудрость много повидавшего человека. Это впечатление нисколько не портили чуть полноватые губы и широкий нос. Человек был жив, Гора это чувствовал. Он вспомнил, что анабиоз, это когда скорость протекания всех функций организма снижались в сотни, если не в тысячи раз. То есть, по сути, этот человек спал. Или не спал, а находился в забытьи?

— Где твоя душа, человек?, — Позвал Гора, но незнакомец молчал.

Как разбудить его? Гора не мог этого сделать, а если бы смог, то, как он, бесплотный дух, стал бы с ним общаться? Что только Гора не придумывал: мысленно звал, кричал, уговаривал. Несколько раз он вплотную приближался к человеку вплотную и даже рискнул заглянуть к нему в голову. Это ничего не дало, кроме неприятных впечатлений и ощущение холода. Для Гора это ощущение было новым, потому, что даже находясь в космосе он не испытывал никакого дискомфорта, значит холод был не следствием низкой температуры. А тогда, следствием чего? Он долго над этим размышлял, ему казалось, что в этом есть некий ключ. К чему и отчего, он не имел понятия, но игнорировать свою интуицию не рисковал.

В конце концов, он решил, что при анабиозе человек не спит, а как бы заморожен, при чем не только снаружи, но и изнутри. Потому что ни одна душа не выдержит тысячелетний сон, а если она будет не спать, то за это время просто убежит из своего омертвевшего тела. Придя к таким выводам, Гора решил искать душу этого человека. Решить то решил, а как это делать? Толком, не зная, что делать, Гора проник в саркофаг и навис над бесчувственным телом. Почему-то он был уверен, что «вход» в душу должен быть. Он постарался выгнать из своего сознания все мысли и сосредоточился только на созерцании человека. Он пытался его не увидеть, а ощутить, и, похоже, через некоторое время у него стало получаться. Сначала он заметил вокруг тела слабое, очень тонкое свечение. Гора вцепился в нее своими бесплотными руками, и почувствовал легкое, едва ощутимое движение энергии в ней. Проследив за этими исчезающее малыми токами, он определил, что все они сходятся в районе солнечного сплетения. Не осознавая, что делает, Гора стал перебирать эти тонкие энергетические ниточки, подтягивая себя вдоль них, словно он взбирался на большую высоту по тонкой и ненадежной веревке. Он перестал видеть вокруг окружающий мир, теперь его мир был сосредоточен в его руках и этих тоненьких нитях. Он полз по ним, испуганно замирая, когда на мгновение терял их. Гора не помнил, сколько времени, он делал это, по ощущениям — целую вечность. Он сам впал в некое странное состояние полузабытья и когда он осознал это, туман рассеялся.

Гора увидел себя в странном месте. Здесь был объем, но исчезло привычное ощущение пространства. А еще здесь было очень пусто и холодно, ноги и руки сразу же замерзли. Гора с безмерным удивлением уставился на свои конечности. Впервые он видел их более-менее ясно, без лишних деталей, зато с четкими контурами. А еще он изумленно рассмотрел, что на нем есть одежда, вернее ее подобие: что-то вроде комбинезона и ботинок. Они были еще более призрачны, чем его тело.

— Наверное, — решил Гора, — я в этой одежде умер.

Он мысленно отметил, что, произнеся это, внутри у него ничего не дрогнуло. Он еще раз огляделся. Здесь странным образом нельзя было определить, где ты: в середине или на краю. И то, и другое ощущение присутствовало одновременно. Но перед ним постоянно мелькало нечто, большое, объемное, и в тоже время неуловимое, неосязаемое. Оно было то большим, то маленьким, нисколько не теряя своего объема или, может быть, веса? Гора ловил это «нечто» руками, пытался бегать за ним, смешно болтая ногами, которым не обо что было отталкиваться. А потом он заметил светящуюся ниточку внизу. Она легко далась в руки, и осторожно перебирая ее, он очутился перед большой глыбой льда. Теперь «нечто» больше не прыгало и не ускользало, вообще вызывало удивление, как ее можно было не поймать? Лед был голубой, прозрачный и очень холодный. Ладони, приложенные к нему, жгло и втягивало внутрь, словно они были горячими и растапливали ледяную глыбу. Но из-под этих горячих рук не капала вода, это был особенный лед.