Точка бифуркации - [12]

'Спасибо?' Кальвин, должно быть, ослышался, но Гвен и правда произнесла это слово. Значит ли это, что она принимает ситуацию настолько серьезно? Отчего–то в этот момент, даже услышав такую ужасную новость, сам Кальвин ощущал легкую сонливость и равнодушие. Как будто он предполагал нечто подобное. Или нет, словно он знал, что это точно произойдет. Нечто настолько ужасное, настолько жестокое и пугающее, как то, что его лучший друг, его друг с ранимой и теплой душой, который ненавидел причинять боль другим, решит объявить всеобщую мобилизацию.

Война? Разве он не дал клятву, что, пока он на троне, никаких войн больше не будет? Отчего–то именно этот факт пугал больше всего. Что заставило этого мягкосердечного, чрезвычайно доверчивого и слишком доброго короля, в чем–то наивного и по–детски непосредственного, отдать такой ужасный приказ? Казалось, что все, что он услышал, было каким–то странным, исковерканным сном, в который не хотелось верить, зная, что по пробуждению он все равно останется сном. Но слова Лиисана не были сном. И если они оказались правдой или даже частью правды, хотя бы сотой долей правды, Кальвин действительно растерялся, по–настоящему растерялся. Он не знал, что сказать, оказавшись перед лицом этого факта, этого простого факта.

Война? Но с кем? Против кого? Сай, глупый, ну зачем тебе это? Разве не достаточно было просто жить в этой прекрасной стране, что ты создал? Ты, кто приютил у себя всех этих несчастных, бежавших от тех же ужасов войны, ты, кто приказал открыть Академию Наук, ты возродивший страну из руин после последней войны с Риокией, ты, который не спал ночами и падал без сознания от усталости… Неужели все это ты решил перечеркнуть одним росчерком пера, для чего? Для чего ты делаешь все это, Сай?! — вот, что хотелось крикнуть Кальвину в этот миг в лицо друга. Но его лучший друг теперь оказался в десятках милях к югу, недосягаемый и неприступный. И отчего–то Кальвин осознавал всю важность одного неоспоримого и ужасающего факта — вернуться, даже если он захочет, прямо сейчас, он не сможет.

Он не сможет даже приблизиться к королю Астала. Их разделяли всего лишь несколько десятков километров и городские стены. Но сейчас это расстояние выглядело непреодолимым. Почему, ну почему в тот раз, в тот последний раз, когда они говорили в подземелье, он не задал один–единственный вопрос? 'Что случилось, Сай?' Или: 'Могу я помочь тебе?' А может: 'Что за проблемы у тебя?' Хотя бы задать эти простые вопросы. И быть может, тогда все изменилось. 'Да нет, кого я обманываю?' — думал Кальвин. В тот миг он разговаривал не с Саем. И хотя тот некто выглядел как его лучший друг, он им не являлся. У его друга не было светящихся золотом глаз, он бы никогда не направил меч в его грудь. Хотя… 'Сай, кого я обманываю? Все это время, пока мы с Гвен странствовали по твоему приказу в поисках Предметов залога и заклинаний, ты жил собственной жизнью и ты делал собственный выбор ежедневно. Я даже представить не могу, кому или чему тебе приходилось противостоять. Какое у меня право судить тебя? Но знаешь, Сай… если ты столкнулся с чем–то, что оказалось сильнее тебя и теперь попал в неприятности, думаю, как твой друг, я все еще обязан помочь тебе. Хотя пока и не знаю как. Пусть сейчас я не могу вернуться и попросить рассказать обо всем, что тревожит тебя, но обещаю, что больше не стану убегать. Даже если сейчас я отступлю, обещаю, что вернусь, как только смогу. Но, Сай… есть одна вещь, которую я не могу сделать для тебя — позволить, чтобы ты убил меня, прежде, чем я смогу помочь тебе'.

— Не спать! — крик Гвен вывел Кальвина из раздумий. Лиисан заморгал, глядя на него. Кажется, для него их отношения все еще оставались загадкой. — Решено, мы отправляемся немедленно.

— Что? Это еще почему? Но я думал, что мы хотя бы в эту ночь сможем поспать спокойно, как люди… — Кальвин попытался протестовать.

— Я ослышалась, и слуга отказывается повиноваться мне? Помни, я уже трижды спасала твою жизнь, и теперь твой долг вырос до трех жизней.

— Три жизни?! — глаза Кальвин округлились. — Да кто же проживет так долго?

Челюсть Лиисана отвисла.

— Я сыта и теперь могу пройти полночи, до тех пор, пока не найду подходящий привал. Твое дело, раз не ел — значит, не голоден, — девушка поднялась из–за стола.

— Эй! Да ты сама все съела, к тому же, ты одна можешь есть эту несъедобную пищу. Прости, Лиисан, но это правда, — смутился Кальвин.

— Ничего–ничего, — замахал руками торговец. — Действительно, лишь жители Срединных стран могут по достоинству оценить эту кухню. Итак, раз вы все решили, я дам вам пропуск и пароль, а также карту — все, чтобы вы смогли как можно безопаснее и быстрее достигнуть нашего штаба.

— Да, забыл спросить, — Кальвин понял, что сопротивление бесполезно. — Как зовут вашего командира? Ну, должен же кто–то быть у вас лидером.

— Ах да, есть. Наш командир — он великолепен. Хотя он и не происходит из Срединных стран, но мы доверили ему наши жизни и честь наших стран. Его зовут Ренальдо. Хотя он еще не прибыл в наш штаб, но он согласился принять этот пост, — Лиисан выглядел чрезвычайно гордым этим. Но, увидев одинаковое выражение на обескураженных лицах Кальвина и Гвен, осекся. — Что такое?