Точка бифуркации - [43]

Мы, разумеется, никак не думали.

- Толку с вас, как с козла молока, - заключил Спиридонов. - Только и умеем, что задницы другим подтирать.

- А надо? - поинтересовался Зураб.

- Надо хвосты крутить. А уж если подтирать, так наждачной бумагой... Ладно. Следствие по станции будет вести Карпентер. Свяжись с Тараненко и потребуй, чтобы все материалы оседали у тебя.

- Так они и разогнались, - буркнул Карпентер. Оперативники сроду тянут до последнего.

- Ты, Эндрюша, если по-русски не понимаешь, то я по-английски могу повторить. Зураб - переводи, я сказал: потребуй, а не попроси. Оперативники... От моего имени потребуй. А если будут проволочки, пиши докладную Шатилову.

- Будет исполнено!

- Вот так-то... Теперь о некоторых отдыхающих. Ты, Гиря, мне это прекрати! Вот кончишь следствие - изволь, а пока не кончил - изволь работать.

- Я, Василий Васильевич, проводил отпуск в интересах следствия.

- Почему от Сюняева нет никаких результатов? Где сейчас Штокман?

- Понятия не имею. Я его не посылал.

- Посылай шифровку на Марс. Сюняеву - выговор. Штокману неудовольствие.

- С удовольствием, Василий Васильевич.

- А тебя предупреждаю о неполном служебном соответствии. Ты должен руководить следствием, а сидишь, не куешь, не мелешь.

Дав нам разгон, Спиридонов успокоился, позвонил куда-то и, отпустив Карпентера, предложил доложить, как я провел отпуск. Я не стал углубляться в подробности и изложил только суть.

- Кто сварил? - поинтересовался Спиридонов, когда я рассказал о цели визита к Сомову.

- Кикнадзе.

- Вот так надо работать! Головой надо думать, а не бегать туда-сюда. Уже две недели бегаем, а результатов - кот наплакал. Что скажешь?

- Дело сложное, - сказал я, сделав обиженное лицо.

- Было бы простое - я бы его себе взял. Я люблю простые дела. Они чем хороши: раз, два и в дамки!.. А сложные - нет. Сложные я буду тебе поручать. Вот когда научишься сложные расследовать - тогда пожалуйста. Дам простые. Три штуки. Нет, две - три тебе жирно.., - Спиридонов покрутил носом. И что, говоришь, на пятьдесят лет тянет?

- Да, - подтвердил я. - Чувствуется. Зацепится за что-нибудь и тоже, вот, примерно, как ты, Васильевич, мусолит его, мусолит. Оно уже протерлось и блестит во всех местах, а он все не бросает.

Это была месть.

- Да-а.., - протянул Спиридонов, - и вот так каждый щенок тебя учит... Не понимаешь ты, Гиря, что раз он мусолит значит человек основательный, а не какой-нибудь вертихвост. Нет, рано тебе еще простые дела давать.

- А мне? - поинтересовался Кикнадзе.

- И тебе рано. Ты Свеаборга прокрутил? Что узнал?

- Мало. Надо еще встретиться кое с кем, а приходится здесь Сюняева дежурить.

- Сюняев - подлец! Что творит, а?.. Так что там у Свеаборга?

- Данных о его психологическом состоянии не густо. Он два месяца лежал без сознания, а потом особых проблем с ним не было. Данные о состоянии Свеаборга до аварии почерпнуты из материалов полугодовых стационарных обследований. Здоров и годен без ограничений. Аномалий нет. Психологических отклонений нет. Ничего нет!

- А почему у него не было детей?

- Не знаю, - растерянно сказал Зураб.

- А почему не знаешь?

В этот момент забурдел видеофон, и из диспетчерской сообщили, что получена шифровка с Марса.

- Кто передал? Сюняев?

Ответили, что Сюняев.

- Сходи, Зураб, - попросил Спиридонов.

- Есть, шеф.

Зураб ушел.

- Вот что интересно, - задумчиво сказал Спиридонов, - я Сюняеву шифровки не заказывал. Что это он? А? Как думаешь?

- Наверное что-то расковырял...

Шифровку я подшил в дело. Послание начиналось так:

"Начальнику следственного отдела 2-го сектора ГУК майору Спиридонову, следователю по особым делам Гире. Материал ограниченного доступа, копирование с разрешения указанных лиц."

Когда Спиридонов читал эту чушь - у него чуть глаза не вышли из орбит. Во-первых, он не имел звания вообще и майора в частности - звания присваиваются только в военизированных организациях, каковой является, например, Департамент Общественной Безопасности. Во-вторых, я не являлся следователем по особый делам. В-третьих, никаких материалов ограниченного доступа в ГУКе не существует, хотя, впрочем, существуют материалы с доступом по особому разрешению, то есть с ведома определенных лиц. И, наконец, относительно копирования - оно регламентируется только для документов, то есть материалов, снабженных печатью. Разумеется, все это было совершенно в духе Сюняева - оный Сюняев без тени сомнения, ставил на свои донесения разного рода грифы, как-то: "совершенно секретно!", "по прочтении сжечь без остатка" и тому подобную билиберду, за что неоднократно подвергался разного рода экзекуциям по линии Спиридонова. Последний, увидев однажды это "сжечь без остатка", запомнил и при очной беседе с Сюняевым предложил прочитать донесение и исполнить предписание буквально. Сюняев его сжег, пепел размазал по полу, затем принес ведро воды и вымыл кабинет начисто. Спиридонов сохранял молчание в течение всей процедуры, а в конце заявил уважительно, что Сюняев достойный соперник и блестящий конспиратор.

Сюняев, однако, не зря торчал на Марсе. Вот что он сообщил: