То самое копье - [50]

— Здесь, — вымолвил монах, указывая на массивную, выкрашенную в золотистый цвет дверь. Сидевший у нее страж с копьем немедленно поднялся при появлении Агван-лобсана.

— Мисс Лурн, скажите ему, чтобы шел первым! — велел полковник.

Шева догадалась, что Шольц прибегает к ее помощи, чтобы его люди знали, о чем идет речь. Девушка улыбнулась монаху.

— Ступайте первым, настоятель, — приказала она.

Агван-лобсан повиновался. Он распахнул тяжелые створки и решительно шагнул вперед. Шева и полковник последовали за ним.

В сокровищнице было на что посмотреть. За пять с лишним столетий, что существовал монастырь Чэньдо, его обитатели сумели накопить богатства, способные поразить воображение как искателя приключений, так и ученого. Все пространство между выложенным массивными плитами полом и низким сводом было заполнено старинной работы сундуками с золотыми и серебряными монетами. Стройные ряды сундуков чередовались с грудами драгоценной посуды, оружия, украшений, собранных воедино с небрежностью пресыщенного владыки. Кое-где на этих грудах красовались распахнутые ларцы, в которых мерцали подогретые неровным пламенем факелов самоцветы. Немцы восторженно загалдели, и даже Шева не смогла сдержать невольный вздох восхищения.

— Пещера Фафнира[22]! — выдохнул стоявший рядом с Шевой Пауль.

— Скорее уж сокровища «Тысячи и одной ночи», — усмехнулся полковник.

Блеск золота и камней помутил разум гостей монастыря. Первым утратил самообладание Нойберт. Он бросился к одному из сундуков и с идиотским смехом запустил в него руки. Его примеру последовали Прунц и Ганс. Даже Раубен и тот дернулся было к ближайшей куче золота, но, перехватив презрительный взгляд полковника Шольца, замер и соорудил на лице равнодушную мину.

— Все назад! — приказал полковник. — Раубен, приведите-ка их в чувство!

Помощник Шольца не заставил себя упрашивать. Он силой оттащил Нойберта от сундука, наградил оплеухой Ганса и крепким ругательством — Прунца. Итог экзекуции подвел сам полковник Шольц.

— Болваны! — рявкнул он. — Разве мы пришли сюда за побрякушками?! Нам нужно копье. И тогда все богатства будут наши!

— Господин полковник, нельзя ли взять хоть немного золота? — взмолился Прунц, пожирая глазами несметные сокровища.

— Нет, это достояние монастыря. — Шольц повернулся к равнодушно взиравшему на эту сцену Агван-лобсану. — Не беспокойтесь, почтенный отец, я позабочусь о том, чтобы ваше имущество сохранилось в неприкосновенности.

Монах медленно, почти торжественно кивнул.

— А теперь… — Полковник не сумел подобрать нужного слова и потому обратился к Шеве: — Мисс Лурн, скажите ему, чтобы он показал копье!

Шева перевела просьбу полковника. Монах кивнул. Он направился к одной из сияющих груд и извлек оттуда украшенный золотом и камнями посох. Продемонстрировав его полковнику, Агван-лобсан пояснил:

— Жезл Кирдэра[23].

— Очень любопытно! — откликнулся фон Шольц. — Но где же копье?

Но монах не спешил расстаться с самым драгоценным из своих сокровищ. Он тянул время, дожидаясь, когда подоспеют люди Цхолсу-лобсана. Вернув посох на место, брат Агван-лобсан направился к следующей куче и извлек из нее довольно невзрачный на вид серебряный крест.

— Крест евангелиста Иоанна. Если верить вашей традиции.

— Прекрасно! — отмахнулся Шольц. — Но где же копье?

В его голосе зазвучали нотки недовольства и подозрительности. Монах понял, что дальнейшая игра становится опасной. Третьим предметом, извлеченным на свет, и было копье.

Настоятели монастыря Чэньдо понимали его истинную ценность. Об этом свидетельствовал хотя бы тот факт, что, в отличие от остальных реликвий, небрежно сваленных в общую кучу, копье хранилось отдельно. Оно покоилось в чехле из дерева и тяжелой парчовой ткани, утканной золотом. Агван-лобсан извлек заветный предмет из небольшой ниши. Бережно распустив обвитый вокруг парчи шелковый шнур, монах протянул копье Шольцу, который с волнением принял сокровище в свои руки. Освободив копье от чехла, полковник извлек его на свет. То было обыкновенное, ничем не примечательное с виду копье, длиной около восьми футов, увенчанное небольшим, изящно выгнутым наконечником. Отто фон Шольц внимательно изучил его, после чего благоговейно прижался губами к покрытому бурыми пятнами наконечнику.

— Это оно! — вымолвил полковник. — Копье триария, то самое, которым Гай Лонгин пронзил грудь Господа нашего Иисуса Христа! Оно принесет нам победу! — Полковник взглянул на стоящего перед ним брата Агван-лобсана. — Что вы хотите за него? Я могу щедро заплатить! Если хотите, я гарантирую неприкосновенность вашего монастыря после того, как эта страна будет захвачена победоносной германской армией! Что вы хотите?

Монах улыбнулся:

— Ничего.

— Я не понял тебя… — Шольц обернулся к Шеве: — Айна, спросите у него, что он хочет!

— Он сказал, что ничего, — ответила Шева, не утруждая себя излишним вопросом.

— Он отдает его просто так? — На этот раз Шева замешкалась с ответом, потому что запястье вдруг взорвала резкая пульсация. Сурт пытался связаться с ней. Возможно, он хотел предупредить, чтобы Шева была настороже. — Ну что же вы, мисс Лурн?