То, что вспомнилось - [7]
Митинг в городском театре в этот день прошел спокойно, хотя всех обожгло известие о крови, пролитой утром, о первых жертвах. Театр охранялся дружинниками, которые вербовались здесь же на месте из присутствовавших. На улице, против театра, была выстроена шеренга солдат, выставленных властями «на случай». На улице же дежурили наряды полиции во главе с неизменным полициймейстером Никольским, развивавшим суетливую, бестолковую и смешную энергию.
Но пока шел в театре митинг, пока полиция, топчась на одном месте, делала вид, что поддерживает порядок, по прилегающим к улице Карла Маркса улицам собирались кучки подозрительных людей. Они о чем-то сговаривались, чего-то и кого-то поджидали. И, когда публика стала расходиться с митинга, эти кучки кинулись на ул. Карла Маркса со свистом, с криком и пытались избивать отдельных участников движения. Но в театр было дано знать о хулиганах, дружинники стянулись в довольно внушительную группу и двинулись по ул. Карла Маркса впереди расходящихся с митинга людей, очищая им дорогу от хулиганов и погромщиков. Последние, увидев вооруженную силу, скрылись, рассеялись. Но уже у 6-ой Красноармейской улицы дружина наша вынуждена была остановиться и приготовиться к столкновению с хулиганами. Они задними улицами стянулись к 6-ой Красноармейской и сплоченной массой, постреливая почем зря впереди себя, катились к ул. Карла Маркса наперерез дружине.
Дружинники остановились против 6-й Красноармейской.
В это время в клубе общества приказчиков, на углу ул. Карла Маркса и Декабрьских событий (где теперь клуб КОР) небольшая группа погромщиков сделала налет на кабинет правления о-ва приказчиков и оттуда выбежал с захваченным столовым колокольчиком в руках какой-то человек. Он бежал по ул. Карла Маркса по направлению к дружинникам, звонил колокольчиком, кричал; к нему присоединяясь его единомышленники — и все они, очевидно, обходили дружину с боку, в то время, как главная масса погромщиков двигалась прямо по 6-ой Красноармейской ул.
Человека с колокольчиком скоро заметили в дружине. Услыхали его крик. Поняли его. В рядах дружинников зашевелились, заволновались, те, кто помоложе, нетерпеливее, выскочили из строя и кинулись к «звонарю».
Он бежал, крича:
— Бей их, сволочей! Бей их, ребята!
Возле дома б. Тышковского (между ул. Урицкого и 6-й Красноармейской) его встретили пули дружинников, он упал, колокольчик покатился на землю, звякнул, замер. Хулиган (оказавшийся одним из организаторов нападений на бастовавших приказчиков) был мертв.
Толпа хулиганов по 6-ой Красноармейской ул. двинулась быстро на дружину. Затрещали выстрелы с той и с другой стороны. На этот раз дружина была уже подготовлена, более организована. В хулиганов полился град пуль, они дрогнули, поддались назад и побежали к базару, рассеиваясь по пути.
Победа была легкая и нетрудная. Но эта победа чуть было не превратилась в полное и кровавое поражение.
Пока мы были заняты погромщиками, пытавшимися напасть на нас с двух сторон, по ул. Карла Маркса от театра были направлены в нашу сторону войска, которые внезапно подошли к нам, остановились невдалеке и получили короткую команду, за шумом нами не расслышанную. Мы только увидели, как щетина штыков дрогнула, замерла: солдаты взяли ружья наизготовку.
У нас дрогнули. Но то-ли был сильный молодой подъем, то-ли никто из нас не осознал еще всей опасности минуты, — но наши ряды не расстроились. Только кто-то постарше летами (не помню, кто именно, но знаю, что это был не случайный человек) вышел быстро вперед, к солдатам, остановился против их строя и взволнованно спросил:
— Товарищи, неужели вы будете в нас стрелять?..
Солдаты молчали, с любопытством поглядывая на «врагов» — молодую толпу, вооруженную разнокалиберными револьверами, возбужденную, но сдержанную.
К спрашивающему продвинулся офицер, командовавший отрядом.
— Я ничего не знаю!.. Мне нет никакого дела! — раздраженно, но несколько смущаясь, крикнул он. — У меня приказ — следить за порядком и не допускать безобразий...
— Вы не будете стрелять в эту толпу?! Вы не должны!..
Офицер махнул нетерпеливо рукою:
— У меня приказ... Вы расходитесь лучше...
Но и по лицам солдат, и по настроению офицера видно было, что приказ-приказом, а вряд ли дело дойдет до стрельбы.
На солдат, на офицера в подмену тому, первому, насели еще несколько дружинников.
Офицер вдруг рассердился, подтянул на себе ремни, поправил шашку:
— Чорт с вами!.. — и скомандовал:
— На-лево-кругом марш!..
Отряд, топоча по мерзлой земле, повернулся и пошел обратно туда, откуда был послан.
У нас весело и облегченно засмеялись.
Вечером в этот же день в разных местах города были попытки произвести погром. Разгрому подверглись ювелирные магазины (Файмана, Гурлянда); была разгромлена столовая «Одесса», которую толпа взята штурмом, так как владелец ее долгое время сдерживал напор погромщиков, отстреливаясь из револьвера. Но, в конце-концов, погромщики ворвались в столовую и в отсутствии убежавшего хозяина все уничтожили и разбили в ней.
4. Первые аресты.
Власти в эти дни, конечно, не дремали. Генерал-губернатор, граф Кутайсов, еще 15-го октября, в разгар общей забастовки, издал обязательное постановление, воспрещающее всякие «сходбища и собрания для совещаний и действий, противных общественному порядку и спокойствию».
Роман Исаака Гольдберга «День разгорается» посвящен бурным событиям 1905-1907 годов в Иркутске.
В повести «Сладкая полынь» рассказывается о трагической судьбе молодой партизанки Ксении, которая после окончания Гражданской войны вернулась в родную деревню, но не смогла найти себе место в новой жизни...
Роман Гольдберга посвящен жизни сибирской деревни в период обострения классовой борьбы, после проведения раскулачивания и коллективизации.Журнал «Сибирские огни», №1, 1934 г.
Общая тема цикла повестей и рассказов Исаака Гольдберга «Путь, не отмеченный на карте» — разложение и гибель колчаковщины.В рассказе, давшем название циклу, речь идет о судьбе одного из осколков разбитой белой армии. Небольшой офицерский отряд уходит от наступающих красных в глубь сибирской тайги...
Одним из интереснейших прозаиков в литературе Сибири первой половины XX века был Исаак Григорьевич Годьдберг (1884 — 1939).Ис. Гольдберг родился в Иркутске, в семье кузнеца. Будущему писателю пришлось рано начать трудовую жизнь. Удалось, правда, закончить городское училище, но поступить, как мечталось, в Петербургский университет не пришлось: девятнадцатилетнего юношу арестовали за принадлежность к группе «Братство», издававшей нелегальный журнал. Ис. Гольдберг с головой окунается в политические битвы: он вступает в партию эссеров, активно участвует в революционных событиях 1905 года в Иркутске.
Исаак Григорьевич Гольдберг (1884-1939) до революции был активным членом партии эсеров и неоднократно арестовывался за революционную деятельность. Тюремные впечатления писателя легли в основу его цикла «Блатные рассказы».
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.