То, что скрыто - [46]

– Эллисон! – слышу я. Мигаю и вижу, что миссис Келби с любопытством смотрит на меня. – Пошли, я покажу тебе склад.

Целый день я знакомлюсь с магазином, с книгами, осваиваю кассовый аппарат. В полдень миссис Келби переходит улицу и покупает в ресторанчике сэндвичи для нас обеих. Полчаса мы беседуем. Мы обе выросли в Линден-Фоллс. Мне нравится миссис Келби. Нравится, как она держится. Мне тоже хочется вернуть былую уверенность в себе, но, кажется, я где-то безвозвратно потеряла ее. По-моему, мне понравится работать у миссис Келби. Все будет хорошо. Она показывает, как заказывать по компьютеру книги, которые просят покупатели, когда в дверь вбегает белобрысый маленький мальчик.

– Эй, Джош! – зовет его миссис Келби. – Иди-ка сюда! Я хочу тебя кое с кем познакомить.

– Привет, мам. Я сейчас! – Он проносится мимо нас в туалет.

– Он не любит ходить в туалет в школе, – полушепотом объясняет миссис Келби. – Боится, когда спускают воду. Поэтому и терпит до конца уроков.

– Сколько ему лет? – спрашиваю я, чтобы поддержать светскую беседу.

– В июле исполнилось пять. Сейчас он в подготовительном классе. – Она сияет от гордости.

Мы возвращаемся к компьютеру, и она набирает название книги.

В магазин входит высокий мужчина; он подходит к кассе, перегибается через прилавок и целует миссис Келби в щеку.

– Эллисон, это мой муж Джонатан.

– Рада с вами познакомиться, мистер Келби. – Я пожимаю его шершавую, мозолистую руку.

– И я рад. Только лучше зови меня просто Джонатаном, – вежливо говорит он.

– А меня Клэр. Миссис Келби – слишком официально.

– Мам! – говорит малыш, входя в зал. – Я пить хочу!

– Руки вымыл? – спрашивает Клэр.

– Ага. Соку можно?

– Сначала подойди сюда. Познакомься с Эллисон.

Я отрываюсь от монитора и оборачиваюсь к сынишке Клэр.

– Джошуа, это Эллисон. – Клэр широко улыбается. – Эллисон, это мой сын Джошуа.

У малыша, который подходит ко мне, темно-карие глаза, вздернутый носик и худое, угловатое личико. Потом он улыбается, и все окончательно встает на свои места. Я слышу, как Клэр что-то говорит, рассказывает о Джошуа, и сглатываю слюну, стараясь сдержать охватившие меня чувства. Мысли в голове путаются.

– Извините, – говорю я, обращаясь к Клэр и Джонатану. – Мне нужно в ванную. – Идти я стараюсь медленно и беззаботно, но лицо у меня горит, а дыхание перехватывает. Я запираюсь в туалете и опускаю крышку унитаза, чтобы сесть. Закрываю глаза и вижу перед собой лицо Кристофера.

Джошуа Келби – миниатюрная копия мальчика, в которого я влюбилась.

Бринн

Хотя спиртное гораздо лучше всяких антидепрессантов помогает забыть ту ночь, когда Эллисон рожала, я до сих пор помню, как возвращалась домой и как Эллисон звала меня. Лил проливной дождь, который смыл ил и грязь с берега реки. Мне было очень плохо; ватные ноги тряслись. И все же я бежала к дому. Я твердила себе: только бы добраться до дому. Я почти забыла то, чему только что была свидетельницей; я не хотела ничего знать. Хотела одного: чтобы все закончилось. По-другому нельзя. И в то же время я понимала: все только начинается.

Пока я добежала до дому, я промокла насквозь; меня била крупная дрожь. Стоя на пороге, оглянулась на задний двор и увидела, что ко мне идет Эллисон. Через каждые несколько секунд она останавливалась, хваталась за живот и сгибалась пополам. Я понимала, что должна подойти к ней, помочь вернуться домой, но в тот миг я искренне ненавидела сестру. Я ненавидела все, связанное с ней, ненавидела ее за то, что она такое совершенство, такая умная, такая красивая. Ненавидела за то, что она забеременела и не сомневалась в том, что я сохраню ее тайну. Кроме нас с Эллисон никто никогда не узнает о новорожденной девочке, никто не узнает о том, что она существовала! Но больше всего я ненавидела сестру за то, что не сомневалась: ей и сейчас все сойдет с рук. Она снова будет идеалом и совершенством, вернется к прежней жизни, ни разу не оглянувшись. Я отвернулась от нее, стряхнула с ног промокшие теннисные туфли и с силой распахнула дверцы чулана, в котором у нас хранились полотенца.

Заскрипела сетчатая дверь; несмотря на шум дождя, который бил в окна, я услышала, как Эллисон слабо зовет меня:

– Бринн, пожалуйста, подойди ко мне!

«Не ходи, – велела я себе. – Она сама во всем виновата. Пусть сама и разбирается».

– Бринн! – снова позвала она. Я слышала в ее голосе страх. – Что-то не так… Бринн, пожалуйста, помоги мне!

«Не обращай внимания, – снова велела себе я. – Иди к себе в комнату и закройся там. Притворись, будто ничего не было». Я уже наполовину поднялась на второй этаж, когда услышала глухой стук, как будто кто-то ударился о землю. «Оставь ее. Она поступила бы с тобой именно так!»

Ее стоны доносились из кухни, и я села на ступеньки. Закрыла уши руками и начала раскачиваться взад-вперед. «Не спускайся, не надо, – снова и снова внушала себе я. – Оставь ее там. Она не твоя сестра, она чудовище!»

Вдруг стоны прекратились, и остался только шум дождя, который все барабанил и барабанил по крыше. Я навострила уши, желая услышать хоть что-нибудь, хоть какой-то звук из кухни. Тишина. И вдруг до меня дошло – как будто дождь наконец достучался. Правда ударила в меня как молния – несколько раз в одно и то же место.