То, что не убивает - [3]

Я сделал грудь колесом и приготовился умирать.

Хлипкую дверь вынесли с одного удара, и в комнату всей толпой ввалились огромные негры. Фиолетовое сияние вывески отразилось от их глаз, гладко выбритых черепов и белых зубов, отчего возникло жутковатое ощущение, что ко мне пожаловали чеширские коты, одетые в грязный камуфляж и вооружённые чем попало. Один из нападавших, который держал древнюю винтовку за ствол как дубину, завопил и бросился на меня, перекрывая сектор обстрела своим напарникам.

Сердце забилось чаще, время замедлилось.

Я выстрелил раз — голова одного «чеширского кота» треснула, забрызгав стену позади чёрными сгустками.

Я выстрелил два — второй негр сделал удивлённые глаза и схватился за шею.

Я выстрелил три… А, нет, не выстрелил, у кольта всё-таки отвалилась рама. Но он был уже в принципе бесполезен, потому что идиоту с винтовкой оставался всего один шаг до меня: и он уже готов был пустить в ход своё оружье. Его дружки не стреляли, чтоб не попасть в убогого, только голосили что есть сил и старались развернуться в узкой, как пенал, комнате.

Бесполезный пистолет описал дугу и врезался идиоту в лоб, отчего тот потерял сознание, а я пригнулся, напряг сервоприводы и остатки старческих мышц, и толкнул кресло в сторону двери.

Оно просто смело придурка с винтовкой и внесло сумятицу в ряды атакующих: я услышал два выстрела, пули ушли в потолок, но очередь оборвалась, даже толком не начавшись, — сегодня оружие подвело не только меня. Кресло разбилось, заполняя воздух облаком оранжевой поролоновой трухи, послышались громкие ругательства на неизвестном языке, а я, издав боевой клич, бросился в контратаку, занося бутылку над головой, как саблю.

Но, к счастью, ни ударить кого-то, ни зарезать я не успел: два аборигена, которых накрыло креслом, засучили ногами, заверещали, выкатились в коридор и помчались прочь, бросив пушки. Отпустить их просто так было бы слишком просто: кашляя от пыли, я выдернул из-под обломков насквозь проржавевший автомат, выскочил в коридор, предвкушая, как срежу подонков длинной очередью от бедра, но оружие издало печальный «щёлк». Курок ударил в пустоту — в магазине не было патронов.

— Зараза! — зарычал я и швырнул бесполезную железку вслед убегающим неграм. — Чтоб вас всех!.. Ар-р!..

* * *

Комнату было проще сжечь, чем убрать. Мало было мусора, так теперь ещё и кровь с мозгами на обоях, разбитое в щепки кресло и мертвецы. Я хотел проверить пульс у идиота с винтовкой, но тот был мёртв: огромная вмятина в черепе не оставляла в этом никаких сомнений. Мои руки дрожали от напряжения и нервов, давненько не случалось влипать в переделки вроде этой. Ещё бы немного и… Остро захотелось выпить, но я вспомнил, что бутылка опустела и выматерился, схватившись за голову.

«Идиот. Полный идиот. Во что же ты ввязался?.. Что же теперь будет?.. — я сел на пол и обхватил себя руками. — Это конец. Всё. Я труп».

Здравая часть рассудка, не занятая самобичеванием, подсказывала, что лучше было бы собрать вещички и проваливать, пока сюда не пришёл ещё кто-нибудь, но другая, порабощённая и парализованная бесконечной чернотой, не слушала — и я сидел, тупо уставившись в одну точку, и очень хотел заорать от боли и ужаса.

Неожиданно внутри черепа раздался негромкий звук уведомления — и перед глазами повисла пиктограмма нового письма.

Даже двух. Первое было уведомлением от платёжной системы: мне в кошелёк упала сумма, при виде которой перехватило дыхание.

«Добрый вечер, господин ван дер Янг! — прочитал я во втором. — Мы рады, что Вы приняли наше предложение, и приносим извинения за небольшую проверку. Надеюсь на понимание и пересылаю детали. Аванс в размере половины суммы контракта уже перечислен на Ваш счёт. Хорошего дня!»

Во вложении оказался файл, который назывался «Детали». Я загрузил его, открыл и первым делом взглянул на имя будущего жмурика.

— Твою-ю ма-ать!.. — горестно простонал я на всю комнату. — Ну твою же мать!..

2

Все знают, как это происходит.

Процесс отлажен до мельчайших деталей.

Сперва открываются массивные городские ворота, и оттуда, гремя бронёй и давя колёсами всё, что не успело убежать, выкатывается колонна белых бронетранспортёров с надписью «Полиция». Они мчатся по тому, что в трущобах называется улицами и в некоторых случаях создают их сами при помощи головных машин с бульдозерными ковшами.

С воздуха колонну поддерживают вертолёты. Их сканеры обнаруживают и определяют каждый кусок металла крупнее чайной ложки, а снайперы готовы отреагировать мгновенно и отстрелить голову тому, кто поднимет её подозрительно высоко.

Достаточно углубившись в человейник, состоящий из мусорных лачуг, колонна замедляется, броневики становятся в круг, попутно смяв несколько десятков чьих-то домов (и хозяевам очень повезёт, если они успеют выскочить) и ощетиниваются стволами, а из машины с надписью «TV» выскакивают люди с камерами, мгновенно разворачивают аппаратуру и дают сигнал о готовности.

Лишь после этого люк самого мощного и защищённого броневика приподнимается и оттуда осторожно высовывает голову главное действующее лицо этого представления.