То, что не убивает - [2]

Сумма смотрела на меня.

Нормальные заказчики не доверили бы мне расстрелять и бомжа в подворотне, не то что… Как там? «Один из менеджеров известной компании». Ещё одна мыльно-гладкая формулировка.

Сумма.

Этих денег хватило бы на то, чтобы вылезти из ямы и обеспечить себе безбедное существование до конца жизни. Перед моими глазами проносились строчки расходов, сопровождаемые звоном древнего кассового аппарата.

Диагностика, ремонт и лечение всей моей старой изношенной тушки — дзынь!

Новый баллистический калькулятор — дзынь!

Переезд в район поприличнее — дзынь!

Домик у океана — дзынь!

Небольшое дело, которое приносило бы стабильный доход — дзынь!

Огромный бургер из настоящей говядины — дзынь!

Дзынь! Дзынь! Дзынь!..

Я закончил подсчёты и понял, что даже после удовлетворения всех хотелок у меня ещё останется почти половина гонорара. Заманчиво? О да, ещё как. Опасно? Наверняка.

Ужасно не хотелось ввязаться в игры корпораций и потерять… А впрочем, что потерять? Для ответа на этот вопрос я оглядел комнату. Обычная бетонная клетка с ободранными обоями. В холодильнике ничего, кроме повесившейся мыши и бутылки мерзкого пойла.

Мусор повсюду. Я не помнил, когда мне в голову пришла прекрасная мысль, что можно не тратить силы на поход к ведру, а кидать всё прямо под ноги. Повсюду разбросаны коробки из-под пиццы, бутылки, банки, пакеты, и их становится всё больше по мере приближения к креслу. Я словно сижу на мусорном троне, из которого торчат куски поролона, рассыпающегося удушливой оранжевой пылью. Отвратительно…

Да и сам я, должно быть, отвратителен. Старость, конечно, никого не красит, но старость плюс небритость, взлохмаченность и одутловатость из-за алкоголя и аллергии на синтетическую жратву — это уже конец всему. В ванной было зеркало, но посмотреться в него сейчас значило обречь себя на часы мучительного самопожирания и безуспешных попыток ответить на вопрос: «Что же со мной стало?»

«К чёрту», — подумал я и ткнул пальцем в зелёную галочку. В принципе, можно было просто моргнуть, но мне нужно было как-то себя расшевелить. Сделать, пусть и бессмысленный, но жест.

Письмо тут же свернулось, а я уронил руку с чувством, будто только что перерезал верёвку, которая сдерживала лезвие гильотины. «Нужно сделать что-нибудь, — подумал я. — Как минимум — протрезветь».

Справа донеслось приглушённое повизгивание: сосед-онанист за стенкой отправился на очередной заход. В чём-то я завидовал этому дегенерату: во-первых, потому, что такое либидо заслуживало уважения, а во-вторых, потому, что этот парень был по-настоящему счастлив. Окружённый виртуальными телами на любой вкус, обложившийся секс-игрушками и не вылезавший из сети, он был прекрасен в своей самодостаточности. Не сомневался, не рефлексировал, не терзался кризисами личности — просто запускал очередной ролик с красотками или красавцами, зачерпывал в ладонь побольше лубриканта и брался за дело.

Я попытался встать, но пол, как выяснилось, был против и опасно накренился. В холодильнике не нашлось ничего, кроме ополовиненной бутылки виски, и я наполнил стакан, забыв, что минуту назад собирался протрезветь. Когда я вернулся в кресло и сделал большой глоток жуткого сивушного пойла, оргия одного человека за стеной была в самом разгаре. И всё-таки хорошо ему. Сиди себе дома, жуй концентраты и наяривай. К чёрту, что вокруг самое дно и опускаться уже некуда, пара кликов — и вот ты уже на океанском пляже в окружении красоток. Пожалуй, если бы мой прибор не перестал подавать признаки жизни пятнадцать лет назад, я сейчас занимался бы тем же.

Бутылка уже опустела, а сосед вовсю развлекался, когда в коридоре раздался топот множества ног. Я не успел подумать ничего плохого, как услышал удар, хруст дерева и громкие голоса, орущие что-то на местном наречии — что-то, похожее на: «Скыр-р-ра! Тху-Тху! Пум-пум!», как будто кто-то пытался голосом изобразить стрельбу.

Я вскочил на ноги и схватился за пистолет, но тот зацепился за ткань обивки и застрял: мне пришлось пережить несколько мучительных секунд, прежде чем оружие оказалось направлено на совершенно целую дверь. Недоумевая, я стоял и смотрел на вход: я был уверен, что вломились ко мне, но, судя по звукам, это кто-то навестил соседа.

Неизвестные галдели на смеси языков, на высокой ноте визжал извращенец, а затем по коридору прокатились четыре выстрела, тут же поглощённые выцветшими обоями, — и стало поразительно тихо.

— Не он! Это не он! Тху-тху-пум! Пятнадцатый комната! Нам уру-тху! Шестнадцатый надо! Скыр-ра! — заголосил кто-то, и ноги снова затопали.

«Значит, вот оно что», — я покрылся холодным потом. Осознание собственной правоты не принесло никакой радости. Задание принято максимум час назад, а неприятности уже начались. «Хотел расшевелиться, старый хрен? — выругал я себя последними словами. — Вот и шевелись. Шевелись, пока не пришли и шевелилку не оторвали».

Выглядел я, должно быть, комично. Старый всклокоченный дед в грязной майке-алкоголичке и огромных синих трусах. Стоит, приняв героическую позу, по колено в мусоре. В одной руке пустая бутылка, в другой — древний кольт, который нельзя было сильно трясти, потому что могла отвалиться затворная рама. Героическое зрелище.