То был мой театр - [30]
Такой вот сюжет.
"Ой, девоньки..." (Е.Корнилова, Т.Жукова, В.Радунская, Н.Шацкая, Н.Сайко).
Мой Театр с помощью очень ограниченного набора театральных приёмов превратил эту историю в трагедию. И в песню о войне. О песенной канве этого спектакля расскажу особо. Прежде - о характерах и исполнителях.
Герой спектакля или, точнее, главное действующее лицо -больше всех действующее - это, конечно, старшина. Васков. Репетировали роль два артиста - Феликс Антипов и Виталий Шаповалов. Играл только Виталий. Очень точно выстраивал истинно мужской, крепкий характер человека из сибирских глубин, не балованного судьбой. Тридцать два года, три класса образования, за десять лет дослужился до старшинского звания. Обойдённым жизнью себя не считает. Он нужен армии, и армия нужна ему. Здесь понятная ему система отношений, жесткая логика приказов и уставов, раз и навсегда установленный распорядок действий.
Виталий Шаповалов в роли Федота Васкова.
Васков Шаповалова в известной степени тугодум, но у него, не знающего, может быть, и слов-то таких, как эстетика и мораль, свои представления о красоте и глубочайшие моральные корни, из которых его не выдернуть никакими силами. Он способен снести девчачьи насмешки "невежливые", потому что "девки - они кто? матеря будущие", и ещё потому, что видна ему собственная необразованность и ведомы объективнейшие её причины. Зато в солдатском и старшинском своём деле нет для него секретов. И сомнений в правильности решений и действий тоже нет. Перед операцией он деловито учит девчат портянки крутить: "Делай раз! Делай два! Делай три! И заправляй..." Учит звуковым сигналам в лесу, учит наблюдательности, тактике боя и умению пройти через болото. Он воистину отец-командир, и оттого не как метафору, а как жест отчаянно-героический, но проистекающий из логики характера Васкова, воспринимаешь последнюю сцену, когда он в одиночку с автоматом да матюжком захватывает избушку с полудюжиной немцев - остатками того десанта: "Лягайт! Лягайт, вашу мать! - автоматная очередь. - Вяжите друг другу руки, сучьи выродки! Куда?! Лежать! - автоматная очередь, -Пятеро девчат было, пятеро девчат, а не прошли вы! Не прошли. Сам лично каждого убью! Даже если начальство помилует, все равно убью! А потом - пусть меня судят! Шагайт! Шагайт!.." И очистительно откровенные слезы Васкова, и вздрагивающие его плечи в финале под звуки блантеровского вальса "В лесу прифронтовом", исполняемого голосами пятерых его девчат па фоне зеленых досок кузова, вращающихся в ритме этого вальса...
Уже к середине спектакля гимнастерка исполнителя мокра от пота, а ему ещё предстоит надеть телогрейку и тяжеленный рюкзак, махать топором, вырубая слеги для прохода через болото, предстоят пробежки, чтобы после прохода по болоту "юбчонки и прочее там обсохло"... Ритм спектакля и нерв его в "Зорях" держит Васков - Шаповалов, как Славина в "Добром человеке...". Это его спектакль, вечный - более четырехсот раз! - его бенефис. Один лишь раз видел я этот спектакль идущим плохо, хотя от переноса в новое здание он кое-что, естественно, потерял, начиная с топота сапог в первом выходе девчачьей команды - по вытянутым ступеням амфитеатра ритмично не потопаешь... Шаповалов в роли Васкова не потерял ничего, хотя с каждым годом играть эту роль становилось всё труднее.
5 ноября 1984 года "А зори здесь тихие..." играли в 400-й раз. Скобки с цифрами 400 стояли у трёх фамилий исполнителей - Шаповалова, естественно, и ещё Инны Ульяновой и Вики Радунской.
Их роли - не главные, но неизменно заметные.
Вика играла помкомвзвода сержанта Кирьянову - грубоватую, не без цинизма молодую женщину с неизменной беломориной во рту, попривыкшую уже к тяготам солдатской службы, сметливую, знающую себе цену. Тщательно скрываемая женственность прорывается лишь однажды незадолго до того, как проводит она на задание подруг: "Всё Кирьянова и Кирьянова, а я, между прочим, Зойка..." Эпизодическая, но очень точная роль, созвучная работе Шаповалова в роли Васкова, хотя именно Викина героиня чаще всего пикируется со старшиной.
У Инны Ульяновой, как и в "Добром человеке...", две роли. Эти роли совсем иного плана. Марья Никифоровна, крестьянка лет за тридцать, хозяйка дома, где живет Васков. Простоватая, заботливая, втайне ревнивая ("Вот вы и ведите себя соответственно!"). С плачем и причитаниями (и с молочком парным) провожает она Васкова на поиск и ловлю десантников. Тревога у неё на лице: что-то будет? и немцы там, и пятеро девок по соседству... И так беспомощны, так по-женски неубедительны и никчемны выговариваемые ею напутствия...
Воспоминание Риты (И.Кузнецова) перед смертью: cвадебная фата и молодой лейтенант-муж (артист Л.Власов), который погибнет в первые дни войны.
Вторая роль Инны, тоже эпизодическая, совсем иной характер. Это мать Жени Комельковой, жена старшего командира, солидная городская дама, отчитывающая дочь за рисковые поездки на мотоцикле и прочие завихрения. А потом - принявшая пулеметную очередь, когда немцы захватили семьи комсостава...
Пятерых героинь спектакля - тех, что уйдут на задание вместе с Васковым и не вернутся, играли разные исполнительницы. Назову всех, но подробно расскажу о тех, кто играл эти роли чаще и лучше других, кто стал первым составом.
