То АТО. Дневник добровольца - [3]
Победа! Через полминуты трусцы по коридорам меня приводят к двери с каким-то начальством, бросают после фразы «выйдут — зайдете». Ждать приходится минут двадцать, потому что постоянно кто-то забегает с папками и справками — «я ΤΟΚΟ занести». Следует сказать, что предварительно, в качестве антидота против армейской действительности, начитался армейских анекдотов, типа «кто в армии служил — тот в цирке не смеется», так что воспринимаю все спокойно. В заветном кабинете оказывается женщина, спрашивает у меня ту самую справку о негодности — а я ее не нашел, хотя перерыл все документы (в итоге через несколько дней она обнаружилась в прикроватной тумбочке сверху). Женщина с моим паспортом уходит смотреть свою картотеку, а я вспоминаю, как журналисты в последнее время ругают отсутствие электронной базы в военкоматах. К счастью, меня находят, и моя статья подлежит пересмотру!
Теперь нужно в другой кабинет — получить направление на медкомиссию. В этот кабинет стоит очередь, человек 20–25, и не двигается совсем. Как я понял, всех по повесткам первоначально направляют туда, поэтому внимательно рассматриваю будущих побратимов. Возраст разный, в среднем мои 55, но есть и зеленые 25-летние — они больше всего смеются, храбрятся, как именно они всех разобьют. Офисного планктона — несколько человек, остальные по виду работяги, титушек или неблагополучных (алко/нариков) не видно. Политических дискуссий нет, половина уткнулась в телефоны, скучно.
Повеселил один вырвавшийся со второго этажа, где медкомиссия, — показывает фото на телефоне, море голов. Комментарий: по коридору не пройти, пуговицы отрываются. Думаю — вот тебе и сорванная мобилизация, прочувствую по полной.
Дождавшись обеда, иду на выход. Оказывается, явившихся по повесткам не выпускают без каких-то отметок, а добровольцам — можно хоть через три часа прийти. Съездив по делам, приезжаю к четырем. Аллилуйя! — около заветного кабинета всего четыре человека. Ожидание еще на полчаса, так что можно насладиться беседой.
Беседуют в основном двое, по виду преуспевающие бизнесмены за сорок.
Первый: «По финской/швейцарской системе, все должны уметь воевать. А с такими-то соседями…»
Второй; «Нельзя быть слабым. Мы двадцать лет армию разваливали, вот и получили… Я уже в украинской армии служил, не буду рассказывать, чтобы молодым не поплохело. С такой армией даже самый благожелательный сосед соблазнится».
Первый: «Ничего, сейчас уже налаживается, вот 700 тыс. бер-цев от Канады пришло».
Второй; «Пару лет назад звонят мне — приезжайте на сборы, водки попьем. Я говорю — водку и сам попить могу, да и что получше, чем водку. Если с автомата пострелять или технику какую…»
— А жена что?
— Да что жена — все понимает, зубы сцепила…
Порадовали меня эти разговоры, совсем далекие оттого бреда, что несут «попочленцы».
В кабинете тоже была женщина, без лишних вопросов мне выписали направление на медкомиссию, завтра с 9:00, а я в ответ написал заявление с просьбой о переосвидетельствовании моего здоровья.
вторник, 10:30
Задержался дома — оклеивал двери и помогал соседям. Денег в стране нет, а идет побелка и ремонт подъездов. Как сказал сосед, бюджета у Киева нет, вот и стараются побольше расходов провести сейчас, чтобы получить компенсацию из бюджета, когда его примут. А какие работы у нас самые непрозрачные и «откатные»? Стройка и ремонт!
Не успел сдать анализы, поэтому решил хотя бы врачей обойти. Толпы в коридоре большие, но в основном это школьники. Мобилизованных за несколько часов увидел 25–30 человек. Нам, «дедам», можно без очереди. Насчет дедов — это не преувеличение, несколько человек было уже полуседых, 50–55 лет. Сложилось впечатление, что мобилизованных прогоняют очень быстро, т. е. нормально. Стоматолог заглянул в рот (кариес не высматривал), окулист дал почитать буквы, терапевт померил давление — все довольно быстро. Хирург осмотрел живот, спину — нет, про свою травму я не говорил — здоров, годен.
Удивили два момента:
1. У школьника обгорело 50 % кожи, но он все равно рвался в армию, и врачи шли ему навстречу (хирург только требовал полного заживления на локте).
2, У мобилизованного лет сорока на животе остались следы от автомобильной аварии, и хирург потребовал предоставить результаты лечения, хотя тот и утверждал, что «все само прошло и давно было».
На школьников было больно смотреть: такие бледные, тощие, мелкие, все в телефонах, многие в очках. Врачи возятся с их тол-(генными папками с историями болезней, те по полчаса не выходят из кабинета окулиста… Вспоминаю свой выпускной класс — дылды под два метра, качки, живчики…
Из разговоров мобилизованных: куда отправляют, никто толком не знает. Десна, или Житомир, или Борисполь. Будут ли что-то платить и что с собой брать — тоже никакой ясности. При этом кислых рож и пораженческих выражений нет вообще. Из обрывков телефонных разговоров: «В военкомате, родину пришел защищать» (со смешком). Показательна надпись краской от руки на внешней стороне забора: «Служить не державе, а народу».
На выходе опять наблюдал автобус и погрузку.
После прохождения всех врачей остается терапевт, он не принимает без флюорографии и результатов анализов крови/мочи. Во вторник не успел сдать (принимают только до 10:30, иногда до 11-ти), поэтому приезжаю еще в среду, сдаю и в четверг получаю результаты. Радоваться рано: в кабинете, где хранятся дела, меня женщина спрашивает — что у вас со здоровьем? Я — все хорошо, доброволец. Она берет дело и относит к главврачу, по дороге говорит: приходила ваша мать, приносила снимки, будете дальше с насяльником и хирургом разбираться.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.