То АТО. Дневник добровольца - [11]

Самая тяжелая ротация — около 30 легко и тяжело раненых из 270 человек подразделения, из них только один огнестрел, все остальные — от взрывов и мин. Были люди, которые за три месяца не отстреляли ни одного патрона, потому что все обстрелы — из Градов или артиллерии. Люди, которые обслуживают РСЗО (например, Град) за все время ни разу палатку не ставили, им все время надо менять позицию. Технику отжимают с обеих сторон. Например, захватили танк сепаров, а на нем закрашены белые полосы ВСУ. Недавно отжали АКУ: дальность стрельбы — 48 км, калибр — 420 мм.

Всего на фронте хватает, волонтеры возят. Носков — целые мешки, еда даже иногда портится, вот только воды всегда мало.

После лекции расходиться не стали. Мужчина 45–50 лет из Луганска рассказывал, что люди там совсем другие. Цитата; «Каждого второго надо уничтожить, хоть бы и вместе с семьей» (позже мы узнаем, что он член УНА-УНСО). Давно сбежали хапуги-миллионеры, поставлявшие на ТЭЦ и ТЭС вместо угля отвальную золу из озер: жара нет, но горит хорошо! Остались разве что ханурики, вечно сидевшие у наливаек, — верят всему, что по телевизору покажут. «Я был в СБУ, предупреждал их — без толку. СБУ первым и сбежало…»

После занятий попили чаю и пошли в спортзал. Опять задержались, занятие уже закончилось. Инструкторы из Чернигова демонстрировали разные приемы, смотрели 40 человек. Сосед рядом тихо спросил; «Нахера оно нам надо, эти боевики смотреть?» Потом повисели на турниках, Ж.-младший делает колесо и вертушку. Насяльник пригласил на занятия всех желающих к 15:50.

Во время обеда пообщались с Ж.-старшим об их занятиях. Насяльник в классе рассказывал о технике в АТО. Потом походили по ангарам, полазили по танкам, БТРам. Внутри очень тесно, ноги плохо помещаются, а у высоких из люка голова торчит. Насяльник тоже был в АТО, рассказал несколько историй. Дед, 60 лет, под обстрелом не побежал в блиндаж, как все, а остался в БТР. Сразу после обстрела подъехали машины с сепарами, дед их расстрелял и получил медаль.

Я рассказал Ж. о наших занятиях и про человека из Луганска. А он перед нами стоит, зовут В. Из Луганска выехал год назад на заработки в Крым. Оказалось, у нас есть общие знакомые из сферы наружной рекламы. Он с давних пор член УНА-УНСО, пытался попасть в Айдар (там у людей было все), но туда нужна рекомендация. В Правый сектор (кстати, база у них тоже в Десне) не брали, «кормили завтраками», потому и пошел в военкомат.

После обеда около пехотной казармы вижу только подъехавших два джипа. На них флаги ВДВ и «Ніхто крім нас». Из багажников солдаты выгружают и заносят в казарму ящики и свертки — непонятно, что в них. Около джипов стоят 5–6 солдат 40–45 лет, очень угрюмые, какие-то порезы на лицах и ладонях — наверное, на ротации из АТО. Но на мой прямой вопрос они отшучиваются.

Солдат-водитель джипа начинает рассказывать им про содержимое НАТОвской аптечки (вижу у каждого из солдат такую на поясе): жгут наложить и закрутить 4 раза, целлокс насыпать прямо в рану и т. д.

Подхожу к одной из трех симпатичных девушек-волонтеров, стоящих около джипов. Представляюсь: доброволец из Киева, веду дневник, впервые вижу «живого» волонтера, вы из какой организации?

Она спрашивает: «Дневник электронный?»

Отвечаю: «Нет пока».

Дальше она рассказывает, что они — «Волонтерская сотня», привозят то, что заказывают. Те мужчины с аптечками — такие же мобилизованные, но их отправляют сразу в АТО, потому что у них ость военная специальность. В. из Луганска тоже рассказывает о себе, девушка предлагает обращаться к ним в случае необходимости.

Вижу в джипах упаковки с термобельем (позже оказалось, что привезли 150 комплектов, и достались они разведчикам). Спрашиваю водителя джипа, может ли обычное теплое хлопковое белье быть заменой? Солдат отвечает, что термобелье нужно и хлопок его не заменит. Спрашиваю: могут ли они проводить занятия по первой помощи? Девушка (зовут Т., дала телефон) говорит: «Договаривайтесь с насяльником, пускай пишет запрос, мы приедем».

1-й и 3-й взводы опять на занятиях. Нам тоже обещали, но офицера перехватили автобатовцы. Отпросился, пошел в спортзал, потом — искать киевлян, с которыми ехал в Десну. Но оказалось, ближайшее к нам здание и есть та самая разведрота, и у них все совсем по-другому: стеклопакеты на окнах, снег убран, в казарму так просто не зайти, кого нужно — зовут.

Из «Урала» выгружали длиннющие пулеметы с сошками. Попросил позвать С. с рыжей бородой. У снайперов занятие заканчивалось в 17:30, так что прогулялся до спортплощадки. Нормативы для новичков-контрактников — в районе десяти подтягиваний, десяти отжиманий на брусьях (14 — это «5», 8 — это «3»), марш-бросок на 10 км за один час. В форме и берцах подтягиваться намного сложнее.

Рыжий С. был рад и удивлен, думал, что меня обратно в Киев отправили. У них занятия с первого дня. Каждый день или поле-лес, или полигон. Стреляли уже из всего, что есть. Он раньше никогда не стрелял, но из снайперской винтовки получается стрелять просто замечательно: в яблочко попадаешь без проблем. На природе учат маскироваться, выбирать позицию, разжигать костры, шифрам, радиопеленгации. Выглядит усталым, но довольным, жалуется только на два момента: