Тьма внутри - [29]

У мужчины перехватило дыхание. Лицо мальчика являло собой точную копию его собственного лица, только цвет глаз определить пока что не представлялось возможным - подросток зажмурился от боли. Джеймсу показалось, что он прямо сейчас упадёт в обморок. Сердце колотилось так сильно, словно собиралось выскочить из груди.

- Гарри? - выдавил он.

Гарри, его сын, не ответил - он ничего не видел и не слышал от ослепительной боли и, хоть и пытался сдержать крики, ничего не мог с собой поделать. Никогда ещё его отец, Лорд Волдеморт не гневался так страшно.

«Наверное, он узнал, что меня поймали», - предположил Гарри каким-то дальним уголком сознания.

В ужасе Джеймс наблюдал, как его сын бьётся в агонии, закусив губы, в попытке сдержать рвущийся наружу крик.

- Гарри! Гарри, что с тобой? - услышал он голос мадам Помфри. Он хотел рявкнуть, чтобы она не задавала глупых вопросов, но, к его удивлению, Гарри ответил.

- Мой…мой шрам…болит! - прохрипел он сорванным от крика голосом, по-прежнему не открывая глаз.

Мадам Помфри отвела со лба юноши чёлку. При виде зигзагообразного шрама Джеймс почувствовал, как внутри всё вскипает от ярости. Фельдшерица осторожно прикоснулась к шраму, и Гарри зашипел от боли. Джеймс подавил желание заорать, чтобы она прекратила мучить мальчика - всё-таки Поппи профессионал и, наверное, знает, что делает.

- Да ты весь горишь, - пробормотала медсестра. Она потянулась к своей сумке, которая лежала на полу у кровати, и достала два маленьких флакончика. Осторожно приподняв голову Гарри, она заставила его выпить их содержимое. Юноша подчинился; впрочем, даже если бы он вздумал вырываться, Джеймс всё ещё держал его за руки. Спустя несколько минут искажённое болью лицо подростка расслабилось и он заснул.

- Что такое с ним было? - спросил Джеймс медсестру, когда минут через пятнадцать они все спустились в кухню.

- Я не вполне уверена. Скорее всего, дело в этом шраме от проклятья. Они встречаются довольно редко…- устало ответила фельдшерица, наколдовывая всем четверым чаю.

- Но почему шрам заболел? - спросил Сириус.

- Я не знаю. Мальчик крепко спал, а потом вдруг схватился за голову и принялся кричать.

Джеймс нянчил в ладонях чашку с остывающим чаем, к которому так и не притронулся. Голова шла кругом, он никак не мог прогнать образ Гарри, бьющегося в агонии. Когда Поппи встала и вернулась наверх, он попросту этого не заметил. Остывшую чашку забрали у него из рук.

- Ну, ты как, приятель? - Сириус опустился на соседний стул.

Джеймс поднял глаза и грустно покачал головой.

- Плохо.

Он повернул голову - Ремус тоже смотрел с сочувствием, и Джеймс подумал, как здорово, что у него такие друзья. Они всегда поддерживали его, несмотря ни на что.

- Что же мне теперь делать? Что я скажу остальным? Мой сын - наш враг. Тёмный Принц на самом деле - моя плоть и кровь! А Лили? Как рассказать ей? И Дэмиен! Мерлин, это какой-то кошмар.

Джеймс закрыл лицо руками, яростно борясь со слезами. «Лили этого не переживёт», - подумалось ему.

- Сохатый, тебе лучше всё рассказать им до того, как это сделает кто-то ещё, - тихо заметил Ремус.

Джеймс поднял голову и посмотрел на друга.

- Как? Что я скажу? Мы с Лили всегда мечтали о чуде, мечтали, что нам вернут сына, но я и представить не мог, что всё так обернётся, - он попытался незаметно смахнуть слёзы.

Сириус не знал, что делать. Единственный раз он видел Джеймса плачущим, когда украли Гарри. Он потянулся, чтобы похлопать друга по плечу, но тот оттолкнул его руку.

- Сохатый, он всё равно твой сын, - продолжал Ремус. - Тот невинный Гарри, которого мы все так любили, всё ещё жив. Его просто воспитывали так, чтобы он стал таким, каков он сейчас.

Джеймс сидел, не поднимая головы, пытаясь придумать, как сказать Лили о Гарри.

И решил, что всё расскажет сегодня же.

* * *

Гарри проснулся, чувствуя сильную боль во всём теле. Оглядевшись, он запаниковал: обстановка была незнакомой. В следующее мгновение он уже вспомнил, как попал сюда. При одном воспоминании об этом всё внутри него заклокотало от гнева. Попытавшись встать, он понял, что едва может приподнять голову; малейшее движение причиняло невыносимую боль. Он тихо застонал, но даже это незначительное усилие причинило боль - по горлу словно прошлись наждачной бумагой.

- Гарри, хорошо, что ты очнулся, - к кровати подошла мадам Помфри. - Как ты себя чувствуешь? Неважно, я полагаю?

Юноша молча смотрел, как она перебирает флакончики с зельями на прикроватном столике. То, что она задала вопрос и сама же на него ответила, позабавило его.

- Где я? - хрипло выдавил он.

- Не волнуйся, Гарри, ты в безопасности.

- Мне надо домой, - юноша вновь попытался подняться, но боль в спине вынудила его снова откинуться на подушку.

- Лежи спокойно, - фельдшерица мягко удержала его, пресекая следующую попытку встать с кровати.

Гарри сдался и снова оглядел комнату. Она выглядела голой - кровать с пологом, на которой он лежал, два гардероба в дальнем углу, небольшой столик и стул, маленькая софа у камина.

- Где я Поппи?

- В доме Сириуса Блэка, - ответила медсестра, стараясь не смотреть Гарри в глаза.

Юноша вновь ощутил дикую ярость