Тьма - [6]
— И когда это ты научился понимать язык птиц? — спросил я.
Сыну было ближе к пятнадцати, он стал тощим и длинным, как палка, с копной черных волос. Я-наблюдатель подумал, что надо его получше кормить и почаще стричь.
— Да мы играли в карты с лесными эльфами, ну и они проиграли. Так что я забрал в качестве выигрыша у одного из них способность понимать язык зверей и птиц. Вот бедолаге трудно придется — ведь дома у него частенько говорят на звериных наречиях!
— Знаешь, это не очень-то хорошо, — сказал я из будущего. — И главное — стоит ли мне бояться, что к нам нагрянет эльфийский король и потребует все исправить?
— Я б не мог исправить, даже если бы захотел, — пожал плечами сын. — Ведь такая магия необратима. Да и визита ждать не стоит — у них нет короля.
Раздался стук в дверь.
— Ой, — сказал сын, направляясь к черному ходу. — Если что, меня нет и ты не знаешь, где я.
За окном хохотали дрозды.
— Я всего лишь помог великанам посадить семечко, — пожал плечами сын. Кухня была полна посторонних — пышная женщина с копной рыжих волос, мускулистый мужчина в кожаных доспехах, недовольный старец с окладистой бородой.
Будущий я тоже был там — стоял, зажатый в угол двумя девами-воительницами с копьями в руках. Девы не казались очень довольными.
— Я ничего больше не делал! — сказал сын. — Всего лишь полил его живой водой! Почему вы все на меня взъелись?
— Потому что великаны вырастили из семечка такое высокое дерево, что оно достало верхушкой до мира богов, — пояснил старец. — И теперь они идут на нас войной! И кто все исправит?
— Я, я все исправлю! — сказал сын.
— Он, он все исправит, — сказал я одновременно, указывая на сына.
Неожиданно вокруг был город — ночной, безумный, изломанный, в зданиях с миллионами глаз.
Я и сын не спеша прогуливались по набережной, наблюдая, как окна домов переползают с места на место, сонно моргая, и как гигантский штурвал поворачивается на горизонте, меняя курс города в море вселенной.
— Знаешь, — сказал сын (на вид ему было лет двадцать), — я тебе очень благодарен. Ты был прекрасным отцом. Нет, правда, я не шучу! Мама — она специфичная. Ее я тоже люблю, но ты и сам понимаешь — если бы моим воспитанием занималась она одна, ничего хорошего бы не вышло. А ты ее уравновешивал. Оттого-то я и вырос неплохим человеком!
Я-наблюдатель посмотрел на сына внимательнее — нет, за человека его принять было очень сложно. Правый глаз его был голубым, как летнее небо, а левый — черным провалом в безумие хаоса. На губах у него остались шрамы от ниток, а на голове росли загнутые наружу рожки. Интересно, а они откуда взялись? Проиграл пари демону, и тот заставил обменяться прическами? Хвоста у него я не заметил, это уже хорошо. Я взял на заметку — узнать, не вредят ли здоровью рога, приобретенные во взрослом возрасте.
— Спасибо, — сказал я, идущий с сыном рядом. — Не забывай обо мне, когда уедешь учиться. И всегда завтракай — завтрак очень полезен. И поменьше влипай в неприятности — ну, по возможности. И возьми с собой бинтов и ту мазь с хлоргексидином, что я купил — уверен, она тебе пригодится! Мама перевела тебе денег на счет, так что с финансами у тебя все будет в порядке. Она обещала, что наладит нам связь — сможем звонить друг другу по Скайпу.
Будущий я достал упаковку с лекарством и выпил таблетку. Сын протянул ему бутылку воды, возникшую из ниоткуда.
— Пап, — сказал он, — пап, да не волнуйся ты так! Все будет хорошо!
— Так что же ты, в конце концов, выбрал? — спросил я сдавленно. — Ты не сказал.
— Превращусь в девушку и отправлюсь учиться женской магии к великанам, — объяснил сын. — Это все-таки поинтереснее, чем школа волшебников.
— Уверен, у тебя все получится! Ну, не пропадай! — сказал я и неловко раскрыл объятия. Сын улыбнулся и шагнул ко мне навстречу.
— Люблю тебя, пап! И у меня есть подарок — вернешься домой, поймешь, какой! А сейчас не скажу, это сюрприз! Надеюсь, что с моим подарком ты не будешь так уж сильно скучать!
— Да уж, представляю себе, — пробурчал я из будущего, тайком утирая слезу.
Затем мы снова стояли с Тьмой на кухне, в хороводе с младенцем. Тот улыбался, а в левом глазу его смеялся хаос.
— Ну что же, — сказала Тьма, — теперь мне все ясно. Вначале я думала назвать его Мауи. Это было бы остроумно — сын Тьмы погибнет, борясь с Солнцем. Какая ирония! Но теперь не остается ничего иного, кроме как дать ему имя Локи. И это тоже неплохо — интересно будет взглянуть, как он проявит себя в этом мире. Ну что ж, это все, я пошла! Появляйся на форуме! Молоко в холодильнике — подогрей его до комнатной температуры, перед тем, как кормить!
— Да, но… — начал я и замолчал.
Тьма вышла через черный ход и оседлала зверя, который пасся на лужайке под окнами (обгрызая мои любимые розы). Мне было все равно, у меня были проблемы и поважнее: Тьма оставила мне младенца, продолжавшего улыбаться.
Я решил отдохнуть перед тем, как решать проблемы, прошел в гостиную и лег на диван. В этот раз потолок был обычный, без пятен, а на грудь мне, до смерти напугав, прыгнул Джек и начал бить хвостом, норовя лизнуть в лицо. В глазах его хаос танцевал танго с мраком. Почему-то из-за этого мне показалось, что Джек теперь стал бессмертным. Впрочем, я бы не удивился, если бы и я тоже им был.
