Тьма - [8]

– Итак?

Паривший в воздухе Ревун – он частенько поступал так, даже когда не сидел на своем ковре, – развернулся на лету.

– Отсюда и до самой долины Чарандапраш картина одна и та же. А также на востоке и на западе. Землетрясение не пощадило никого. Правда, чем севернее, тем меньше ущерб.

Длиннотень обернулся, окидывая взглядом ночной горизонт. Даже в зимнем полумраке казалось, что равнина мерцает. Она словно насмехалась над ним, и в какой-то миг Длиннотень пожалел о том, что много лет назад поддался порыву и бросил ей вызов. Он обрел вожделенное могущество – но с той поры не знал ни минуты покоя. То, что находилось за Вратами Теней, уязвляло его самим фактом своего существования. Источник его силы являлся одновременно и источником горчайшей отравы.

Но там он не углядел признаков разрушения. Да и как иначе – Врата были несокрушимы. Открыть их снаружи мог лишь один-единственный инструмент.

Длиннотень обернулся и приметил улыбку на лице ребенка. Детские зубки блеснули в сумраке, словно клыки упыря. Эта девчонка унаследовала черты обеих своих матерей.

Ревун издал пронзительный, резко оборвавшийся вопль.

– Землетрясение не оставило нам выбора – работы придется отложить до лучших времен. Иначе люди не выдержат.

Длиннотень поднес к лицу костлявую, затянутую в перчатку руку и поправил маску, которую всегда носил при посторонних.

– Что ты сказал? – Должно быть, он просто ослышался.

– Посмотри на этот город, мой друг. Он лишь для того и существует, чтобы твердыня становилась все прочнее и выше. Но для того, чтобы живущие там людишки могли работать, они должны есть. Им нужны кров, вода и тепло, иначе они все передохнут.

– Я не собираюсь их холить. Их единственное предназначение – служить мне.

– Так-то оно так, но какой службы можно ждать от покойника? – промолвил черный генерал. – Это землетрясение причинило нам больший ущерб, чем все таглиосские вояки за все годы войны.

Сказанное им было явным преувеличением. В этой войне уже сложили головы три Хозяина Теней. Но Длиннотень понял главное: обстановка и впрямь сложилась критическая.

– Ты заявился сюда только для того, чтобы сказать мне это? Со стороны генерала заявиться на Вершину без приглашения было явной дерзостью. Но Длиннотень простил его. Он питал слабость к Могабе, слишком уж напоминавшему его самого в молодости, а потому частенько позволял нару то, что не сошло бы с рук никому другому.

– Я пришел для того, чтобы еще раз попросить тебя пересмотреть приказы, обязывающие меня торчать на Чарандапраше в бездействии. Теперь, после этого несчастья, мне как никогда нужна свобода действий, чтобы выиграть время.

Длиннотень уже устал от этой просьбы, с которой Могаба приставал к нему при каждой встрече.

– Генерал, если вместо того, чтобы просто выполнять приказы, ты и впредь будешь цепляться ко мне со всяким вздором, я найду, кем тебя заменить. Взять хотя бы малого по имени Нож. Кажется, за ним числятся кое-какие заслуги.

Могаба склонил голову и промолчал. Он не был склонен восхищаться достижениями Ножа хотя бы потому, что этому типу была предоставлена та самая свобода действий, которой генерал тщетно добивался для себя уже почти два года.

Раздражение Хозяина Теней не было для Могабы неожиданностью. Он предвидел это, но считал себя обязанным предпринять эту попытку – ради своих солдат.

Неожиданно Душила Нарайян Сингх сделал шаг в направлении Хозяина Теней; этому предшествовала волна запаха. Длиннотень подался назад.

– Они выступают, – заявил коротышка, – выступают против нас. Никаких сомнений больше нет.

Длиннотень не поверил ему – потому что не хотел верить.

– С чего бы это? Зима, считай, только что началась… – Он вопросительно взглянул на Ревуна, но маленький уродец кивнул головой, обмотанной тряпицей.

– Это верно, – подтвердил тот, подавляя непроизвольно рвавшийся вопль. – Везде, куда ни кинешь взгляд, таглиосцы пришли в движение. Больших армий не видно, но отдельные отряды маршируют по всем дорогам. Похоже, попытка Сингха перебить их правителей и командиров разворошила осиное гнездо.

Длиннотень промолчал: он предпочитал не обсуждать неудачную вылазку Сингха. Сейчас его собственная агентурная сеть была слаба, но лазутчики делали что могли, и порой немало. А союз с Душилами был непопулярен, а потому весьма ненадежен. В Тенеземье Обманников любили ничуть не больше, чем в Таглиосе.

Могаба переступил с ноги на ногу, но удержал рвавшееся у него с языка замечание. Однако Длиннотень понял его без слов. Генерал хотел, чтобы ему позволили нанести удар прежде, чем разрозненные таглиосские отряды успеют выйти на границу Чарандапраша и объединиться в сильную армию:

– Ревун, найди Ножа. Передай приказ – пусть беспрестанно тревожит эти отряды. Но нападает только на тех из них, с кем может справиться. Генерал…

– Да, господин.

Голос Могабы звучал нейтрально, что, надо полагать, стоило ему немалых усилий.

– Разрешаю тебе послать часть кавалерии на север, навстречу врагу. Но только часть, и только кавалерии. Если вздумаешь трактовать это так, будто тебе дана полная воля, – пеняй на себя. Я и впрямь выпущу тебя на волю… по ту сторону Врат.