Ткущие мрак - [136]

– Я все же не могу понять, при чем здесь моя одежда…

– Треттинцы высшего круга ценят правила. Если ты соблюдаешь их в мелочах, в том, что им привычно, – они проще примут тебя. Грубо говоря, нельзя прийти на бал в платье дочери рыбака. В случае с тобой – это съедят, ибо ты гостья его светлости и та, кто повелевает страшными силами. Но уважения не появится.

– И пурпур даст мне его?

– Конечно нет. – Он смеялся легко и весело, словно весенний ветер, игравший с ветвями сирени. – Чтобы ты получила их расположение – они должны понять твой статус. Некроманты в прошлые века не жили изгоями. И некоторые благородные поддерживали их. В том числе и в моей стране. Пурпур на официальных мероприятиях был в порядке вещей. Даже на Талорисе.

Шерон округлила глаза:

– Серьезно? Тзамас приходили к волшебникам?!

– Война с ними шла не всегда. Иногда случались десятилетия мира. Мы пытались договориться. Особенно когда кто-то из нас проигрывал. Но часто в наши дела влезали таувины, и мы начинали все сызнова. Впрочем, сейчас о другом. Здесь поймут цвет твоего платья. Что касается серфо – это соответствует твоей власти. Твоему положению. Его могут позволить себе не все. И подобное в их глазах показатель того, что ты достойна находиться среди них.

– Дорогая тряпка? – не поверила девушка.

– Да. Я совершенно серьезен. «Дорогая тряпка» – первый шаг для сближения с ними. Поскольку второй способ общения – играть по правилам, которые считаются достойными в этом обществе.

– Я все равно совершу кучу ошибок.

– Бесспорно. Но я буду рядом и постараюсь уберечь тебя от этого.

И вот она среди толпы. В пурпурном серфо, липнущем к телу, с обнаженными плечами и спиной, с левой рукой, на запястье которой все еще виден ярко-розовый шрам. На ней серьги и бусы из мутного, словно бы мертвого (так похожего теперь на ее новые глаза) лунного камня.

Она увидела трех человек из тех, что присутствовали на совете у герцога, и каждый поклонился ей, поднимаясь. Пришлось отвечать тем же, выказывая свою благосклонность еще и вежливой улыбкой. Какая-то незнакомая дама с лучистыми ярко-зелеными глазами похвалила ее прекрасное платье.

Герцог тепло приветствовал их и представил Шерон свою супругу – невысокую хрупкую женщину с острым взглядом и вьющимися длинными волосами.

Затем началось представление, занавес темно-синего бархата разошелся в стороны, и уже через несколько минут указывающая пропала, забыв обо всем.

Они и вправду были великолепны. Каждый из тех, кто выходил на арену, являлся настоящим профессионалом, звездой, и оказался в труппе его светлости только благодаря своему невероятному таланту.

Жонглеры огнем, воздушные гимнастки, повелительница обручей, акробаты, дрессировщица обезьян, силач, клоуны, метатели ножей – все они вызывали восхищение, и перед глазами Шерон разворачивалось великолепное представление.

История войны волшебников и шауттов. Полная неожиданных поворотов, трагедий, преданности и любви.

Тионом здесь был канатаходец, и он, Шерон пришлось это признать, мастерством не уступал Тэо. Вместе со всеми она, затаив дыхание, следила, как цирковой идет по золотому канату, над настоящим искусственным водопадом к темной башне, в которой томится воздушная гимнастка Арила, а четверо шауттов, проносясь на трапециях над ними, прыгая в пропасть, хватая друг друга руками, кружась и падая на натянутую сетку, чтобы вновь взмыть в темное небо, пытались им помешать.

Внезапно Мильвио сильно сжал ее руку, заставляя отвлечься от зрелища.

– Что? – вздрогнула Шерон и увидела, что возле герцога, склонившись к его уху, застыл человек в мундире гвардии.

Еще с десяток гвардейцев, все с обнаженным оружием, стояли на вершине амфитеатра. Но не это привлекло внимание треттинца, а то, что было над ними – бледно-голубое зарево.

Шерон хотела резко подняться, но Мильвио удержал ее.

– Смотри по сторонам. Еще не время.

Теперь не только они заметили, что рядом с герцогом что-то происходит. Многие отвлеклись от представления, наблюдая за его светлостью, а зря.

Шерон внезапно почувствовала, как рядом кто-то умер, вскинула голову и встретилась взглядом с канатоходцем. Глаза его были словно отлиты из ртути.

Огонь в факелах, кострах, жаровнях вокруг вспыхнул синим, и события понеслись с невероятной скоростью. Шаутт, сделав сальто с каната, рухнул на землю с высоты двадцати ярдов и приземлился на ноги. Часть гвардейцев бросилась к правителю, остальные – к демону.

Надо отдать треттинцам должное. Здесь собрались смелые люди. Большинство зрителей не ударились в панику и крики, а схватились за кинжалы, закрывая собой своих женщин либо присоединяясь к гвардейцам.

– Делай что умеешь! – сказал Мильвио, обнажая Фэнико. – Не уходи далеко. Будь у меня на виду.

В следующие несколько секунд появились еще четыре демона – сгустки тьмы, из плотного дыма вползшие в сад со стремительностью огромных пауков. Они врезались в людей, короткими вспышками извещая Шерон о том, что убили их, занимая тела.

– Мы справимся, – прошептал голос у нее в голове. – Ты знаешь, как с ними бороться.

Она знала. Ее рука до локтя вспыхнула белым пламенем, и огонь из синего тоже стал белым, взметнулся, ревя точно в кузнечном горне, раздуваемом мехами.