Титус Гроун - [85]

Но тут же Киде стало ясно – оба напряженно ожидают ее ответа. И она тихо призналась:

– Ничего не могу поделать с собой. Я счастлива. Счастлива. Вот и все.

Брейгон почти вплотную придвинулся к Рантелю. Несколько мгновений он молча изучал его взглядом, а потом сказал Киде:

– Да, он прав. Нам в самом деле нужно встретиться на пустоши. Сильнейший останется с тобой.

Кида в ужасе вскочила, вскидывая руки к голове:

– Вы что, с ума сошли? Нет! Нет, и еще раз нет!

Однако истошные вопли женщины оборвались на самой высокой ноте – она вдруг поняла, что отговаривать претендентов на ее сердце бесполезно. Обхватив голову руками, Кида прижалась к стене и закрыла глаза.

Брейгон и Рантель ушли – оба они понимали, что в такой день им лучше оставить Киду в покое. К тому же они должны были приготовить оружие для поединка. Кида все еще сидела у стены, когда Рантель, выйдя из хижины, направился к ней.

Несколько мгновений резчик молча смотрел на женщину, а потом сказал:

– Честно говоря, что-то непонятна мне твоя любовь…

Кида резко подняла голову – Рантель напряженно смотрел ей в глаза. Казалось, что его вечно спутанные волосы сегодня были взлохмачены больше обычного.

– Конечно, все из-за меня, – устало проговорила Кида, – это мне нужно умереть. И я умру. Очень скоро… Я сама не понимаю, что со мной творится. Прости меня, прошу, прости!

Кида порывисто схватила Рантеля за руку, в которой был зажат остро отточенный кинжал.

– Не знаю, не знаю, – растерянно бормотала она, – просто не верю, что в нас осталась еще хоть капля силы…

Опомнившись, женщина отпустила руку резчика, и тот медленно направился вдоль стены и, дойдя до переулка, свернул туда.

Брейгон ушел в ту сторону еще раньше. Кида почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

– Ну что, доигралась? – спросила женщина себя. – Это ведь настоящая беда.

Однако странным образом сказанные слова растворились в воздухе, Кида с силой потерла пальцами виски – голова не болела, но в душе оставалась удивительная пустота, в которой растворялись абсолютно все чувства. И вдруг до слуха молодой женщины донеслось пение – крохотная птичка вовсю приветствовала наступление нового дня.

В КОМНАТЕ БЛИЗНЕЦОВ

– Ну все, на сегодня хватит, – решила леди Кора, откладывая в сторону недоконченную вышивку.

– Но Кора, дорогая, что с тобой? Ты только три стежка и сделала, – удивилась леди Кларисса, в очередной раз продевая иглу сквозь ткань.

Кора подозрительно посмотрела на сестру:

– Ты что, следила за мной?

– Но что в этом плохого? – удивилась леди Кларисса. – Разве вышивание – постыдное занятие, которое надлежит скрывать от окружающих?

Однако Кора нисколько не успокоилась – опустившись в соседнее кресло, она принялась тереть затекшие колени, то и дело кидая на сестру недовольные взгляды.

– Ну все, мне тоже надоело вышивать, – сказала леди Кларисса, прерывая неловкую тишину, – тем более что половину лепестка я все-таки вышила. Для сегодняшнего дня это вполне хорошо. Кстати, не пора ли нам пить чай? Сколько времени?

– Да что ты без конца спрашиваешь о времени? – взорвалась леди Кора. – То насчет обеда спросишь, то насчет чаепития… Без конца, что за привычка! Сколько бы времени не было, большой разницы нет.

– А по-моему, есть, особенно если проголодаешься, – возразила Кларисса недовольно.

– Ты не права. Даже если хочешь есть, время ничего не значит. Особенно для нас.

– Означает, – Кларисса тоже вышла из себя. – Лично для меня это очень даже многое означает.

– Послушайте, госпожа Кларисса Гроун, – угрожающе сказала Кора, поднимаясь с кресла, – не кажется ли вам, что вы чересчур много говорите?

Кларисса на сей раз ничего не ответила, но ядовито поджала нижнюю губу. Однако в конце концов все-таки не выдержала:

– Тебе не кажется, что обычно мы тратим на вышивание куда больше времени, чем сейчас? И вообще – иногда сидим часами и говорим помногу. А сегодня? Что стряслось-то? Тебе не кажется, что сегодня все не так, как обычно?

– Нет, – отрубила Кора.

– Но почему же?

– Не знаю, откуда мне знать? Может, нам просто не было необходимости часами сидеть над пяльцами и трепать языком… Неужели ты такая дура, чтобы не понять это?

Кларисса рассерженно вскочила на ноги и, подобрав подол платья, изрекла:

– А я знаю, почему мы сегодня не разговаривали.

– Ха-ха, откуда тебе знать?

– И все-таки, я доподлинно это знаю, – казалось, леди Кларисса упивалась своим ледяным спокойствием.

Кора презрительно фыркнула и подошла к овальному зеркалу в раме из пальмового дерева, что висело на стене. Несколько мгновений аристократка молча разглядывала себя, а потом, поправив заколку в волосах, изрекла:

– Быть того не может. Откуда тебе знать такие вещи?

Леди Кора старалась вложить в интонацию как можно больше пренебрежения – ее бесил нарочито спокойный тон сестры, и потому Кора решила во что бы то ни стало вывести ее из равновесия.

Глядя в зеркало, леди Кора заметила, как сестра открыла рот и процедила:

– И все-таки я отлично все себе представляю. Да-да! Хотя бы потому, что знаю, о чем ты думаешь. Потому что не нужно особого труда, чтобы догадаться о твоих мыслях. Так-то.

– Еще чего, – не выдержала леди Кора. – Я уверена на все сто, что ты все это придумала. Откуда тебе знать мои мысли? Если хочешь знать, я давно догадалась, что ты пытаешься понять, о чем я думаю. Но где тебе!