Титулы, мундиры, ордена в Российской империи - [12]
При обращении к дворянину заменой частного титула был предикат господин {госпожа). Существуют разные версии происхождения этого слова. Согласно одной из них, оно происходило от слова "господь" - глава семьи, владыка, бог и означало "хозяин, владелец". В России дворяне пользовались преимущественным правом называться этим предикатом, но он же мог применяться (и со временем все более) к любому другому свободному (не крепостному) человеку. В среде крепостных и слуг предикат господин обычно заменялся словом барин, происходившим от слова боярин, по одной из версий означавшее в древности "воин" (участник битвы, боя). В неофициальной ситуации предикат господин часто заменялся предикатом государь (государыня), но только в словосочетаниях милостивый государь или государь мой NN, либо использовался в сокращенной форме сударь (сударыня). Форма эта долгое время считалась бытовой, не употреблялась в документах и с трудом проникала в "высший свет". В "Горе от ума" предикат сударь (сударыня) высмеивается: "Ну как перевести мадам и мадмуазель? Ужели сударыня!.. Сударыня!.. Ужасно!". Остаточным элементом употребления предиката сударь в мещанской среде было добавление звука "с" (начала слова "сударь") в конец некоторых слов (например: точно так-с, пожалуйте-с и т.д.). Предикат господин обычно не употреблялся без фамилии (это было возможно лишь во множественном числе); формула милостивый государь могла быть и безымянной; предикат сударь применялся только как безымянный.
Необходимо отметить, что наряду с официальными общими титулами в дореволюционной России в комплементарных целях в быту употреблялись и некоторые произвольные, законом не установленные титулы вроде ваше степенство, ваша милость, ваша честь и т.п. Чаще всего так обращались к представителям купеческого сословия, если они не имели официальных титулов.
Именная формула и родственные отношения
Пользоваться частным титулом дворянин в России не было принято. Не существовало и никаких особых частиц-приставок к фамилиям, которые бы заменяли этот титул и указывали на принадлежность к дворянству (типа фон при немецких фамилиях, дон при испанских или де при французских). И все же русская именная формула в некоторые периоды развития содержала в себе признаки дворянской принадлежности, знание которых важно для атрибуции исторических персонажей. Эта формула к началу XVIII в. в ее полном виде сложилась из имени, отчества и фамилии{7}. Такая трехчленная формула не была единственно возможной и отличалась от именных формул некоторых других европейских народов. Наибольшее распространение в Европе имела двухчленная формула "имя - фамилия" или "имя - отчество". В первом случае довольно часто применение двойного или тройного имени, одним из которых могло быть имя отца или матери. Второй случай свойствен численно небольшим народам, например исландцам. Используется и многочленная именная формула. Так, в Испании к фамилии отца прибавляется еще фамилия матери, а иногда и бабки (двойная фамилия детей образуется из первых фамилий отца и матери). Каждая из именных формул имеет свои достоинства и недостатки. Несомненно удобнее краткая формула. Однако подробная (трехчленная и более) дает более полное представление о предках.
Элементы русской именной формулы появились в разное время{8}. К началу XVIII в. уже господствуют канонические христианские имена, полностью вытеснившие имена-прозвища, существовавшие до того параллельно с основным именем. Правильному именованию придавалось большое значение. Неправильное или в унизительной форме написание "чьего-либо имени или прозвища" могло повлечь обвинение в нанесении "бесчестья". В 1675 г. царским указом было разъяснено, что ошибка в правописании имен по незнанию "природы тех народов, в которых кто родился", не является преступлением, а потому "судов в том не давать и не разыскивать". Имена в зависимости от их социальной принадлежности употреблялись в трех видах: в полной форме (Василий), в качестве так называемого полуимени (Васюк) и уничижительной форме (Васька). Пользование полным именем было прерогативой дворян; полуимя в повседневной жизни было признаком принадлежности к неблагородным сословиям. Но в сношениях с центральной властью и дворяне называли себя полуименами или даже в уничижительной форме (правда, в этом случае из контекста всегда было ясно, что речь идет о дворянине). Любопытно, что последнее было усвоено и иностранцами, находившимися на русской службе. В письмах к Петру I конца 1690-х гг. есть подписи Юшки Фаменрина, Ивашки Инехова и Адамки Вейде; генерал А. А. Вейде одно из писем подписал: Adamco Weyde. С 1 января 1702 г. Петр запретил употребление полуимен в официальных документах не только для дворян, но и для крестьян. Это запрещение вошло в практику не сразу, но тенденция была такова, что всё менее высокие социальные слои стали пользоваться полным именем.
Обычно имя давалось при крещении в соответствии со святцами, содержавшими поденный перечень православных святых. Однако такой порядок не был безусловно обязательным для дворян. Это подтверждается, в частности, тем, что в разное время и на разных территориях преобладало преимущественное употребление определенного перечня предпочтительных имен (отметим, что номенклатура русских имен была очень широка, причем мужских имен было на практике примерно в два раза больше, чем женских). Предпочтительность ."мен в дворянской среде обусловливалась не столько их благозвучием или модой, сколько традиционностью для рода и их смысловым значением. Отступление от святцев практиковалось и при наименовании членов императорской семьи. Так, выбор имени "Павел" для сына Екатерины 11 - наследника престола определялся стремлением связать его имя с именем Петра 1. Само имя "Петр" было к этому времени скомпрометировано (Петр II и Петр III). "Свежее" имя Павел в сознании современников вызывало желаемую ассоциацию благодаря тому, что Петр и Павел считались, так сказать, парными святыми (главный собор столицы назывался их именами - Петропавловский). Политический умысел был и при выборе имен внуков Екатерины - сыновей Павла. Когда у государственного секретаря А. А. Половцова родилась внучка Бобринская, ей было дано имя Екатерина. Сделано это было для того, чтобы напомнить, что новорожденная являлась праправнучкой Екатерины II, побочный сын которой от графа Г. Г. Орлова получил фамилию Бобринский с титулом графа. Один из мемуаристов рассказывает, что министр юстиции граф В. Н. Панин, "пожелав младшую дочь назвать Марией ... поручил ... начальнику канцелярии составить для него биографии всех угодниц и преподобных, носивших имя Марии". С огорчением "граф узнал, что все святые этого имени вели в молодые годы довольно предосудительную жизнь".
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.