Титан - [197]

Однако, ко всеобщему удивлению и восторгу мужа, Сильвия сделалась больше англичанкой, нежели сами англичане, как говорят французы, plus rojaliste, que le roi[19]. Будучи прекрасной наездницей, она стала членом самого престижного в стране конного клуба, принимала участие во всех соревнованиях, выиграла немало кубков и произвела на всех большое впечатление своей смелостью и артистичностью. Умение сидеть в седле верный путь к сердцам англичан.

Но для многих она так и осталась иностранкой. Сильвия была вспыльчива, остра на язык и высокомерна, что дало основание ее знакомым из числа самых вежливых отзываться о ней как о «трудной». К тому же она засматривалась на мужчин. Сильвия благоразумно не изменяла мужу — ей нравилось быть леди Саксмундхэм, и она действительно любила Рональда, хотя он и не являлся главной страстью ее жизни, — но, с другой стороны, она прослыла почти кокеткой, что настраивало против нее жен тех мужчин, с которыми она кокетничала.

Сильвия показала себя гостеприимной хозяйкой и любила пускать пыль в глаза представителям высших слоев английского общества. И все же она не добилась любви англичан.

В 1957 году она родила Рональду сына Персивала, а через год — дочь Пенелопу. И вот после вечера, происходившего в Траке-холле по случаю шестилетия Перси, Рональд привел жену в библиотеку, налил коньяку и сообщил:

— Завтра приезжает Чарльз.

Как и всегда, при упоминании в ее присутствии имени брата у Сильвии учащенно забилось сердце Ее вновь переполнило смешанное чувство вины и дремавшей глубоко внутри нее страсти. Ее отношения с братом всегда характеризовались легковоспламеняемой интимностью, причем как легковоспламеняемость, так и интимность были плодами их «маленькой тайны».

— Зачем? — спросила она. — Чарльза не было здесь уже около года. Надеюсь, он не притащит с собой Дафни. При каждой новой встрече с этой женщиной мне все труднее быть с ней вежливой.

— Нет, он едет один. По делу. И дело это щекотливого свойства, если верить Эдди. Он позвонил мне и предупредил о намерениях Чарльза.

— О намерениях? Предупредил? Что за загадки?

— Как, ты не знаешь? Твой отец наложил запрет на продажу оружия «Рамсчайлд» Пентагону. Ник не одобряет вьетнамскую войну, и лично меня это восхищает, хотя и очевидно, что такая позиция самоубийственна для его военного бизнеса. Чарльз пытается сколотить что-то вроде внутрисемейной коалиции детей, для того чтобы отстранить отца от дел большинством голосов.

— Что, правда? Неужели у Чарльза хватит наглости? Еще во время войны отец нагнал на него страху, едва не лишив наследства. — Сказав это, Сильвия вдруг вспомнила пруд в окрестностях Тракс-холла, где много лет назад она видела обнаженного Чарльза. Она вспомнила, как смотрела на него, чувственно потягивающегося после купания, вспомнила свое возбуждение, почти исступление.

— Да, я знаю об этом. Но Чарльз просто помешался на «Рамсчайлд». Ему нравится власть, которую дает обладание компанией. Ему нравится встречаться с генералами, адмиралами, большими политиками и прочими сильными мира сего. В этом есть что-то ребяческое. Поэтому меня вовсе не удивляет, что он стал воевать за то, чтобы спасти компанию.

— Да, но идти против отца! Ему это так с рук не сойдет.

Она вспомнила его горячие поцелуи, тепло его юного тела, восторг от осознания того, что срываешь запретный плод.

— Вот поэтому я и заговорил об этом сейчас, — продолжал Рональд. — На мой взгляд, Чарльз поступает неблагоразумно. Я считаю, что это может вызвать раскол в семье, а если зайдет слишком далеко, то и расколоть «Флеминг индастриз». Ник Флеминг — это не король Аир. Он не отдаст свое королевство детям без борьбы.

— Согласна. Кстати, как остальные? На чьей они стороне?

— Если верить тому, что мне сообщил Эдди, то получается, что Файна заодно с Чарльзом, а Хью и Морис согласятся участвовать в этом только после твоего согласия. Эдди решительно против и будет голосовать за отца. Лично я думаю, что Чарльз просто спятил, решившись на такое. Но суть в том, что теперь все зависит от тебя. И я, как твой муж, решительно советую тебе оставаться в стороне от этой авантюры. Не зли отца.

— Не волнуйся, я и не собираюсь этого делать. Я слишком люблю его, чтобы наносить удар ножом в спину, а Чарли задумал именно это. Впрочем, меня это не удивляет. Не будем трогать психиатрию, просто у Чарли еще с древних пор на отца зуб. Проблема отцов и детей. Сын завидует поразительной деловой удачливости отца. Я скажу Чарли, чтобы он одумался. Что ему следует это сделать.

— Хорошо, я знал, что ты все правильно оценишь.

— Подожди, так он завтра приезжает? А ему известно, что мы даем бал в Тракс-холле?

— Да. Чарльз даже приготовил костюм.

— Ну и кем он будет наряжен?

— Дьяволом.

Сильвия рассмеялась:

— Как ему это подходит!

Она вспомнила экстаз из соединения, экстаз, который даже теперь, спустя почти тридцать лет, волновал ее кровь.

Воистину дьявол!

Впервые бал-маскарад в Тракс-холле был дан в 1883 году и с тех пор проводился ежегодно, за исключением военных лет. Это действо считалось одним из главных событий жизни английского света. За восемьдесят лет список приглашенных мало изменился: фамилии остались все те же. Правда, после войны этот список был пополнен за счет кино- и театральных звезд, а также крупных бизнесменов и промышленных магнатов. Это был именно бал-маскарад, а англичане всегда так любили наряжаться в самые удивительные, в том числе и нелепые костюмы, их так привлекала роскошная обстановка Тракс-холла и галлоны шампанского, ежегодно рекой лившиеся здесь, что отказы присылались лишь в случае смерти или тяжелой болезни приглашенного. В 1883 году по окончании бала «тогдашний» лорд Саксмундхэм устроил всех своих гостей по десяткам спален, а слуги теснились на чердаке. Теперь же на ночь оставались лишь самые пожилые из приглашенных или приехавшие издалека. Остальные же возвращались в Лондон кавалькадой заказных автобусов.