Титан конца света - [21]

Подключив шланг к водопроводному крану рядом с клеткой, Харуюки зашёл внутрь и предупредил Хоу, что сейчас будет убираться. Он вынес разложенные под насестом водостойкие прокладки, затем большой тазик для купания и начал поливать пол из шланга. Почти весь помёт доставался прокладкам, поэтому клетка особенно не пачкалась. Утай уверяла, что её достаточно мыть раз в неделю, но Харуюки считал, что Хоу приятнее жить в чистом доме.

Затем пришло время выскрести щёткой всю лишнюю воду, грязь и перья. Снаружи клетка казалась маленькой, но внутри шестнадцать квадратных метров ощущались совсем по-другому. Харуюки медленно ходил с юга на север и с севера на юг, не выпуская из левой руки щётку, а из правой шланг.

Он усердно работал, пока под ногами не остались лишь коричневые, слегка влажные доски, а снаружи не послышался голос Рейны:

— Привет, суперпредседатель!

Харуюки не видел “суперпредседателя”, но перед глазами открылось окно чата.

“UI> Доброе утро, Идзеки.”

Хоу захлопал крыльями, хотя не должен был видеть чат.

— Вот теперь точно еда, — прошептал Харуюки сове и вышел из клетки.

Напротив Рейны стояла Синомия Утай. Она носила белое платье — форму начального отделения частной академии Мацуноги, школы-сестры Умесато. Идзеки Рейна называла Утай суперпредседателем, поскольку именно та обратилась в администрацию Умесато с просьбой организовать этот комитет.

Утай приподняла белую широкополую шляпу, увидела выходящего из клетки Харуюки и недоумённо моргнула.

“UI> Ой, я думала, Арита дежурит завтра.”

— Так и есть, но…

Разумеется, за Хоу требовалось ухаживать даже во время летних каникул, а поскольку в комитете, включая Утай, состояли всего три человека, то Харуюки, казалось бы, должен был приходить раз в три дня… Но на деле они с Рейной ходили через день, а Утай — ежедневно. Дело в том, что только у Утай получалось кормить Хоу. Конечно, сова принимала корм и из рук Харуюки, но только в присутствии девочки. Поэтому он решил из солидарности приходить в школу как можно чаще, а не только в дни дежурства.

Однако вслух проговорил другое, чтобы не выставлять напоказ свои мысли:

— Я был свободен, вот и решил прийти, помочь немножко.

“UI> Правда?” — мигом набрала Утай, затем убрала руки с виртуальной клавиатуры, сложила ладони у груди и на миг нахмурилась.

Через миг Харуюки понял, в чём дело.

Утай, она же Ардор Мейден, тоже была в парке Китаномару неограниченного нейтрального поля и своими глазами видела, как Тескатлипока унёс Сильвер Кроу. После этого Черноснежка или Фуко сообщили ей, что Харуюки отключён от сети и находится в безопасности, но девочка до сих пор не знала, в каком положении он оказался.

Харуюки выронил щётку и шланг, подошёл к Утай и обнял её маленькие ладони.

— Мей… Синомия, со мной всё хорошо. Извини, если заставил волноваться… но всё и правда хорошо.

Утай на миг вытаращила глаза, слегка порозовела и кивнула. Её губы содрогнулись, будто пытаясь озвучить ответ, но Харуюки не услышал ни звука. Его подруга страдала от эфферентной афазии, поэтому не могла разговаривать в реальном мире и пользовалась чипом мозговой имплантации, чтобы общаться через чат. Однако сейчас он держал её за руки, и она не могла печатать.

— Ой… П-прости!

Выкрикнув слова извинения, Харуюки чуть ли не отпрыгнул спиной назад. Он собирался ещё раз попросить прощения, но Утай вскинула руки и закивала. Но не успел он расслабиться, как за правым плечом раздался голос Рейны:

— Ай-яй-яй, председатель. Нехорошо домогаться младшеклассниц.

— Домо… Я н-ничего не делал! — торопливо возразил Харуюки ухмыляющейся Рейне, подбирая с земли щётку и шланг.

Он ещё раз посмотрел на Утай, мысленно пообещав ей рассказать все подробности во время собрания Легиона и подошёл к клетке.

Харуюки перетащил прокладки и тазик к крану. Первым делом он разложил прокладки на земле, поменял насадку на шланге и тщательно вымыл их тугой струёй. Благодаря водостойкому покрытию они быстро очистились, и Харуюки оставил сушиться под солнцем, а сам взял губку и принялся намыливать тазик.

Пока он работал, Рейна закончила подметать листья и полоть сорняки. Когда они закончили и сложили все инструменты в будку, Утай как раз надевала кожаную рукавицу. Хоу в клетке громко захлопал крыльями, почувствовав, что уж теперь-то его точно покормят.

Застегнув рукавицу, Утай вошла в клетку первой. Дождавшись, пока зайдут Рейна с большим контейнером корма и Харуюки с охапкой новых прокладок, Хоу спорхнул с насеста. Он сделал три круга по клетке, затем мягко приземлился на протянутую руку Утай. Девочка погладила сову, нетерпеливо клацающую клювом.

Рейна встала рядом, подняла контейнер на уровень груди и открыла крышку. Внутри лежали багровые куски мяса в виниловом пакете и пинцет. Утай взяла пинцет свободной рукой и подобрала им один из кусков мяса. Стоило поднести его к клюву Хоу, как тот мигом проглотил угощение.

Совы питаются сырым мясом мышей, цыплят и уток. Утай покупала тушки целиком и сама разделывала. Сегодня, судя по цвету и форме кусков, Хоу питался утятиной. Но хотя Харуюки уже начал разбираться в видах мяса, у него до сих пор не было ни малейшего желания заниматься разделкой самостоятельно. Как-то раз он видел, как Утай разделывала замороженную мышь маленьким ножом, и ему понадобилось напрячь все силы, чтобы не отвести глаза. Однако, если он хочет, чтобы у Утай появился хотя бы один выходной, необходимо всё же научиться этому…