Тишина в Хановер-клоуз - [113]
Знала ли об этом Лоретта? Или догадывалась? Ее лицо было пепельно-серым, но смотрела она на Гаррарда, а не на Веронику. Пирс был растерян: он не понимал смысла сказанного, но чувствовал атмосферу страха и страсти. Он напоминал солдата, который готовится к встрече с врагом.
Харриет выглядела несчастной, расстроенной, а Соня побледнела от унижения.
— Мисс Барнаби, — подала голос тетя Аделина. — Я уверена, что такое действительно бывает. — Она говорила очень тихо. — Если мы способны на сильные чувства, всегда есть шанс, что они могут привести к трагедии. Но наше вмешательство ничем не поможет. Имеем ли мы право знать о горестях чужих людей?
Шарлотта почувствовала, что краснеет. Ей нравилась тетя Аделина, и она сомневалась, что та когда-нибудь простит ее за лицемерие и обман.
— Это не трагедия, — согласилась она уже не так уверенно. — До тех пор, пока дело не касается других. Но предательство касается всех. Это наша страна, наш народ — а мы их предаем.
Харриет прижала ладони к белому от ужаса лицу.
— Это не было предательством! — вскричал Феликс. — Боже правый, любой может безрассудно влюбиться.
Харриет охнула, и этот звук, похожий на всхлип, был слышен всем.
Феликс резко повернулся.
— Харриет, это всё! Клянусь, я никогда никого не предавал!
У Гаррарда был такой вид, будто его ударили. Вероника смотрела на Феликса, приоткрыв рот; ее глаза были похожи на две черных дыры.
— Феликс, ты — и женщина в пурпурном? — Лоретта засмеялась, сначала тихо, а затем все громче, на грани истерики. — Ты — и женщина в пурпурном? Слышишь, Гаррард? Слышишь?
Гаррард вскочил, расплескав вино и воду на скатерть.
— Нет! — отчаянно закричал он. — Это неправда! Ради всего святого, прекратите! Прекратите!
Феликс в ужасе смотрел на него.
— Мне очень жаль, — произнес он, глядя не на жену, а на Харриет. — Мне очень жаль, Харриет. Бог свидетель, я пытался.
— Что? — спросил Джулиан. — О чем, черт возьми, вы все говорите? Феликс! У тебя роман с этой женщиной в пурпурном?
Феликс попытался рассмеяться, но смех застрял у него в горле.
— Нет! Конечно, нет. — В голосе его звучала такая горькая ирония, что ни у кого не осталось сомнений, что он говорит правду. — Нет. Я пытался защитить Гаррарда ради Харриет. Разве это не очевидно? Соня… мне очень жаль.
Никто не стал спрашивать, почему. Ответ читался на лице Харриет — и на его лице тоже. Семейная трагедия больше не составляла тайны.
— Отец? — Джулиан повернулся к Гаррарду. Осознание пришло к нему вместе с болью. — Если у тебя был роман с той женщиной, то какое это имеет значение? Если только… ты не убил ее.
— Нет! — Вопль Гаррарда был похож на рев смертельно раненного зверя. — Я любил… — его голос сорвался, — женщину в пурпурном. — Он посмотрел на Лоретту, и ненависть стерла маску иронии, усталости и разочарования на его лице. — Будь… ты… проклята! — Слова давались ему с трудом. На лице его не было слез; похоже, плакать он уже не мог, но боль словно пульсировала в его глазах, хорошо заметная в отблесках яркого света люстры.
Молчание было густым и вязким. В первую секунду никто ничего не понял. Первым решился Джулиан.
— Ты предал, — очень медленно произнес он. — Ты рассказал Пурпурной о разделе Африки между Англией и Германией. А Феликс тебя покрывал! Из-за Харриет!
Гаррард медленно опустился на стул и замер.
— Нет. — В его голосе уже не было ненависти, только опустошенность. — Феликс не знал, что я взял документы, — только то, что я любил Пурпурную. Но к ней государственные секреты не имеют никакого отношения. — Гаррард снова посмотрел на Лоретту, и ненависть вернулась. — Я взял их для нее! — вскричал он; голос его дрожал. — Она меня шантажировала!
— Это абсурд, — тихо возразил Пирс. — Ради бога, не нужно все усложнять. Зачем Лоретте подобные секреты? И в любом случае, как я понимаю, переговоры продвигаются весьма успешно. Ведь так?
— Да. — Джулиан нахмурился. — Совершенно верно. Никто не воспользовался этими проклятыми документами!
— В таком случае, — Пирс откинулся на спинку стула и обвел всех печальными глазами; возможно, он давно утратил все иллюзии по поводу Лоретты, — ваше обвинение не имеет смысла.
Шарлотта вспомнила лицо Лоретты в дверях оранжереи и поняла, что за всей этой трагедией стоит всепоглощающая страсть и обида отверженной женщины.
— Нет, имеет, — громко сказала она. — Документы взяли для того, чтобы использовать не в переговорах…
— Ха! — презрительно фыркнул Джулиан. Он увидел надежду и цеплялся за нее.
— …а в чем-то более важном, — продолжила Шарлотта. — Однажды заплатив шантажисту, вы оказываетесь в его власти, и приходится платить снова и снова. Вот чего она добивалась — власти. Чтобы использовать ее в своих целях, уничтожать того, кого захочет. Разве не так, миссис Йорк? Он любил женщину в пурпурном, а не вас. Он не любил вас, не желал. Вы вызывали у него отвращение — и этого вы ему не простили. — Посмотрев в глаза Лоретте, она увидела в них такую боль и ненависть, что поняла: миссис Йорк убила бы ее на месте, если бы могла. Они обе это знали.
— Вы думали, та несчастная женщина в Севен-Дайалс была Пурпурной? — безжалостно продолжала Шарлотта. — И поэтому ей свернули шею? Зря старались. Это была не Пурпурная, а всего лишь какая-то несчастная горничная, потерявшая место и скатившаяся на самое дно!
Лондон, 1860 год. Промозглой январской ночью жуткий крик разнесся по узким грязным переулкам Сент-Джайлза, одного из самых нищих и опасных районов города. Прибежавшие на шум полицейские обнаружили двух избитых респектабельно одетых джентльменов. Один из них был мертв, другой едва дышал. Сержант Джон Ивэн срочно доставил пострадавшего в больницу. Повреждения на его теле были ужасны, а самое главное, он потерял дар речи и ничего не мог рассказать. Кто же эти двое и зачем они забрели туда ночью, где люди из их сословия не показываются даже днем? Ивэн не знает, за что хвататься и с чего начинать.
Смерть – частая гостья в Лондонском Королевском госпитале. Но убийство произошло в этих стенах впервые… Задушена Пруденс Бэрримор, лучшая медсестра госпиталя, которая спасала раненых еще во времена Крымской войны. Кому была нужна смерть сестры милосердия? За ответом на этот вопрос член попечительского совета Калландра Дэвьет обратилась к своему давнему знакомому, бывшему полицейскому, а ныне частному сыщику Уильяму Монку. Помогать ему взялась мисс Лэттерли, которая тоже была медсестрой в Крыму и хорошо знала погибшую.
Никогда тень скандала не падала на аристократическое семейство Мюидоров. И почти каждый день жители Лондона с завистью наблюдали, как к семейному особняку на улице Королевы Анны съезжались роскошные кареты со знатью.Но — ужас! Прелестная, недавно овдовевшая дочь сэра Бэзила найдена зарезанной в собственной спальне… Непостижимая трагедия, повергшая семью в глубокий траур. Инспектору Уильяму Монку приказано немедленно найти и обезвредить убийцу, однако действовать он должен деликатно, чтобы не затронуть чувств убитой горем высокопоставленной семьи.Монк, блестящий сыщик, с помощью подруги Эстер, независимой молодой женщины, работавшей сестрой милосердия во время Крымской войны, погружается в запутанное дело.
Семья Эллисон живет в респектабельном районе Лондона, где и слыхом не слыхивали о серийных убийцах и жутких преступлениях. И когда на Кейтер-стрит, буквально по соседству с их домом, одна за другой начинают гибнуть молодые девушки, весь квартал приходит в ужас, а вместе с остальными и Шарлотта Эллисон, средняя дочь в семье. Постепенно она приходит к выводу, что это дело рук не грабителя и не отчаявшегося бедняка из трущоб — здесь таких не бывает. Похоже, убийца — кто-то из их круга, живущий здесь же. А значит, это может быть любой из соседей, друзей, близких… Такого же мнения придерживается и инспектор Питт, ведущий расследование этих преступлений.
Блестящий лондонский адвокат Оливер Рэтбоун совершил крупную ошибку — взялся защищать знатную особу, привлеченную к суду за клевету, причем, похоже, совершенно заслуженно. Ведь его подзащитная обвинила не кого-нибудь, а знаменитую принцессу Гизелу, и не в чем-нибудь, а в убийстве собственного мужа, кронпринца Фридриха! Хотя вся Европа восхищалась историей их великой любви вот уже двенадцать лет, с тех пор как Фридрих из-за женитьбы на Гизеле отрекся от короны у себя на родине и отправился в изгнание… Так что сама мысль о подобном преступлении показалась бы присяжным кощунством.
Он смотрит на свое отражение в зеркале и видит чужое лицо. Кто он такой? Ему говорят, что его имя — Вильям Монк, что он работает в полиции. Осторожно, на ощупь, он пробирается по извилистым коридорам собственного прошлого — темного, опасного, таящего немало секретов.Но он должен скрывать потерю памяти и работать еще лучше, чем раньше. Монк берется за сенсационное дело — убийство ветерана Крымской войны, известного аристократа Джосселина Грея. Расследование приводит его в дома высшего общества и опускает на самое дно лондонских трущоб.
Последние майские дни 1936 года, разгар репрессий. Офицерский заговор против Чопура (Сталина) и советско-польская война (1919–1921), события которой проходят через весь роман. Троцкист Ефим Милькин бежит от чекистов в Баку с помощью бывшей гражданской жены, актрисы и кинорежиссера Маргариты Барской. В городе ветров случайно встречает московского друга, корреспондента газеты «Правда», который тоже скрывается в Баку. Друг приглашает Ефима к себе на субботнюю трапезу, и тот влюбляется в его младшую сестру.
1898 год, приключения начинаются в Тифлисе и продолжаются в Палестине, в Лондоне, в Венеции и на Малабарском побережьи Индии. Самые захватывающие эпизоды в Абастумани, где в это время живет наследник цесаревич великий князь Георгий Александрович…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перестройка, переломка, Афган… Дар предвидения становится наказанием для влюблённого молодого человека…
Жадные до власти мужчины оставляют своих возлюбленных и заключают «выгодные» браки, любым способом устраняя конкурентов. Дамы, мечтающие о том, чтобы короли правили миром из их постели, готовы на многое, даже на преступления. Путем хитроумнейших уловок прокладывала дорогу к трону бывшая наложница Цыси, ставшая во главе китайской империи. Дочь мелкого служащего Жанна Пуассон, более известная как всесильная маркиза де Помпадур, тоже не чуралась ничего. А Борис Годунов, а великий князь и затем император российский Александр Первый, а княжна Софья Алексеевна и английская королева Елизавета – им пришлось пожертвовать многим, дабы записать свое имя в истории…
На классической картине в Лувре — две обнаженные красавицы в красивой ванне… Одна — Габриэль д\'Эстре, ЛЕГЕНДАРНАЯ фаворитка Генриха IV… Другая — ее подруга и соперница на королевском ложе Анриэтт д\'Эстрапо… Но — ПОЧЕМУ одна из любовниц «веселого Генриха» надевает на палец другой ОБРУЧАЛЬНОЕ КОЛЬЦО?! Символ? Или единственная зацепка в деле об убийстве, случившемся много веков назад? Убийстве, тайну которого так и не разгадали современники?.. Поклонники Артуро Переса-Реверте! Разгадка преступлений далекого прошлого ПРОДОЛЖАЕТСЯ!
Приводя в порядок небольшой садик в самом центре Калландер-сквер, садовники случайно обнаружили в земле останки двоих младенцев. Экспертиза показала, что их хоронили не одновременно: первое тельце было зарыто в землю около двух лет назад, второе — совсем недавно. Неслыханный скандал для этого района Лондона, в котором проживают представители высших слоев общества! Наиболее очевидной кажется версия о том, что это сделала какая-нибудь горничная, желавшая скрыть следы своего морального падения. Инспектору полиции Томасу Питту трудно добиться показаний от благородных хозяев и их домочадцев.
Обычно инспектор лондонской полиции Томас Питт не занимался пожарами, тем более за пределами своего участка. Но только не в случае поджога. А именно поджог произошел в Хайгейте, весьма благополучном пригороде столицы. Картина преступления была ясна – дом доктора Шоу загорелся сразу в четырех местах. Сам доктор в это время находился у очередного пациента и не пострадал, а вот его жена Клеменси погибла. Высокое начальство поручило это дело Питту. Как обычно, не смогла остаться в стороне и его жена Шарлотта…
Лучший инспектор лондонской полиции Томас Питт наконец-то получил долгожданное повышение – стал суперинтендантом. Но ему недолго довелось радоваться улыбке Фортуны. Ибо на голову новоиспеченного начальника участка на Боу-стрит обрушилось настолько сложное и скандальное дело, что, не раскрыв его, Томас рисковал потерять все. В самом центре Лондона, в Гайд-парке, было обнаружено тело… без головы. Убитый – капитан военного флота Ее Величества Уинтроп – не был замечен ни в чем предосудительном, да и врагов у него не было.