Тирания Ночи - [26]

Элс отрезал кусок свинины. А что еще оставалось делать? К тому же сам каиф Аль-Минфета загодя отпустил ему грехи. С самого начала было ясно: сойти за своего в краю врагов он сможет, только нарушив предписания веры.

– Вкусно, – признал Элс. – Особенно по сравнению с той отравой, что обычно подают в Триамолине.

Настоящий Эльфорд да Скес служил именно в Триамолине перед тем, как отправиться домой.

– Да уж, – протянул Сколора. – Это вам не червивые галеты с куском протухшего мяса, каким побрезгует даже стервятник. Вот она – романтика солдатских будней.

Походные тяготы одинаково удручали всех.

– Лошадей нужно убивать, только если совсем припрет, – отозвался Элс.

– Вы, братцы, этому совету не следовали никогда. В жизни не видывал более жалких вояк, чем те триамолинцы, которые добрались до Кладезя Дней.

Элс оглянулся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто их разговор.

– Если что, я тебе этого не говорил, но герцог Адербл – настоящий осел. Святые отцы его подставили, а сами в это время набивали свои кошельки. Я вообще удивляюсь, что мы подоспели к битве.

Эта история ни для кого не была секретом. Триамолинцев, как и другие участвовавшие в той битве армии, наголову разбил Индала аль-Суль Халаладин. Следующий вопрос Сколоры напрашивался сам собой:

– Как же ты уцелел в той заварушке?

– Мне повезло: когда мы угодили в засаду проклятых дринджерийцев, меня только зацепило отравленной стрелой. Правда, пришлось долго потом отлеживаться после ранения.

В случае необходимости Элс даже мог продемонстрировать вполне подходящий шрам.

– Господь милостив.

– Ну, ты бы выразился иначе, если бы сам схлопотал такую стрелу. Жуткая дрянь.

– Откуда ты родом?

– Из ля Триобы, что в Трамейне. Знаю-знаю: ты никогда об этом месте не слышал. С пятнадцати лет воюю в Святых Землях. А почему спрашиваешь?

– Выговор у тебя странный.

– Приходилось почти все время изъясняться на пеквадском или мельхаике.

Старик-солдат, сидевший за тем же столом, вдруг предостерегающе поднял руку. Разговоры в трапезной стихли.

В зал вошли двое рыцарей Братства Войны. Одному, седому, покрытому шрамами ветерану, уже перевалило за пятьдесят, а второму, помоложе, не исполнилось и тридцати. Оба подтянуты и худощавы, в аккуратных чистых одеждах. С виду их можно было принять за отца и сына, только вот братья давали обет безбрачия, вступая в орден.

– Продолжайте вашу беседу, – сказал седовласый и присел за стол рядом с Элсом. Его молодой спутник тоже сел.

У обоих на черных форменных туниках на груди был вышит символ – красные солнечные часы и два скрещенных белых меча. Та же самая эмблема, только намного более крупная, красовалась на их спинах.

– Путешествуете? – спросил Элс.

Остальные трапезничающие явно не желали вступать в разговор и уж тем более называть свои имена.

Воины священных походов не особенно жаловали братьев – мрачных фанатиков, которым не терпелось поскорее отправиться на небеса. Хотя во время битвы такие могли вытащить из самой скверной передряги.

Перед вновь пришедшими поставили подносы с едой.

– Мы направляемся в Датон, – ответил пожилой, окидывая Тейджа внимательным взглядом – в точности как Гордимер во время сурового допроса. – Отплываем сегодня вечером. Ты что-то рассказывал о приключениях в Святых Землях.

– Приключений было не слишком много. Отец отправил меня и дядю в Триамолин, потому что его собственный дядя заявил, что там-де молодые дворяне могут разбогатеть и прославиться. Да уж, как же!

– Тамошние воины и дворяне – жалкие недотепы, – вмешался младший рыцарь в черном, едва не подавившись куском свинины.

– Кроме Анселя, основателя Триамолина, – поправил его старший.

– Патриарху бы разузнать подробнее о его отпрысках, прежде чем водружать корону на голову старика.

– Значит, священные походы тебе надоели? – спросил седой рыцарь у Элса. – Можешь вступить в ряды настоящих воинов. Братство Войны всегда радо принять тех, кто готов с оружием в руках отстаивать дело господа нашего.

Элс не стал напоминать, что чалдарянский бог, насколько ему известно, выступал против войн.

– Не могу. Меня вызвали домой. Я последний из рода да Скес. Вся наша семья погибла, когда герцог Гармонеки вторгся в Трамейн. Его гролсачские наемники, когда бежали с Тамзы, перебили всех, кто попался им на пути.

– Но ты говорил, что вы отправились на восток вместе с дядей?

– Да. Рифер умер от дизентерии.

– Мир жесток. Болезни уносят больше достойных жизней, чем вражеские клинки.

Точно как и у праман, несмотря на более развитую медицину, опытных лекарей и практический подход к профилактике. Элс кивнул, с отсутствующим видом пережевывая кусок свинины.

– Ты нас не боишься, – заметил младший рыцарь. – В отличие от остальных.

– А зачем мне вас бояться? Вы что – демоны в человеческом обличье?

– Тут все считают нас колдунами.

Вот этого Элс не знал. Братья всегда представлялись ему лишь опытными суровыми воинами.

– И что же? Разве вы направляете свои чары против правоверных?

Судя по приглушенному сопению сидевших за столом, многие из них именно так и думали.

– В садах господа нашего полно сорной травы. Скоро придет время для нового священного похода. Сталь следует закалять. Нам предстоит встретиться в поединке с могучими врагами – Индалой аль-Сулем Халаладином и Гордимером Львом. В рядах войска господня нет места сомневающимся трусам.