Тиран - [32]

— К нам гости, — сказал Киний. Его люди у начала крутого подъема, за спиной у них море, а уставшие лошади нуждаются в воде. — Доспехи и боевых коней. Быстро!

Он спешился и достал из дорожного вьюка шлем и панцирь. Его толкали люди и лошади — в колонне воцарился хаос. Киний надеялся, что порядок восстановится.

Слева что-то крикнул Ликел. Киний закрепил нагрудник и наспинную пластину и воевал с кожаными ремнями шлема. Солнце уже припекало, через несколько минут его голова будет как в бане.

— Скифы! — крикнул Ликел. — Их сотни.

При помощи тяжелого копья Киний сел на боевого коня.

— Где Ателий?

— Его не видно.

Садиться верхом в доспехах всегда трудно. Киний сумел поймать узду. Из пыли возник Кракс и подал ему копья.

Киний показал на вьючную лошадь, которая везла еще несколько копий.

— Хочешь получить свободу? — спросил он.

Кракс кивнул.

— Садись на мою ездовую лошадь, прихвати пару копий и держись рядом со мной. Отныне ты свободен.

Кракс исчез в пыли раньше, чем он договорил.

— Ко мне! Построиться в два ряда! — крикнул Киний. Все вокруг затмевал поднятый в воздух песок, и ему ничего не было видно. Проклятый шлем не помогал. Киний отвел нащечные пластины и сдвинул шлем назад. Рядом показался Ликел, за ним Никий; остальные тоже быстро приближались. Кракс верхом пристроился за Кинием: конечно, как всякий новичок, не очень ловко, но он прирожденный всадник.

Ликел не потрудился надеть шлем. Он повернулся к Краксу.

— Добро пожаловать в гиппеи, парень! — Потом Кинию: — Ты его освободил?

Киний испытал внезапную радость: боги шепнули ему, что освобождение мальчишки — правильный поступок.

— Все равно раб из него никудышный! — рявкнул он, и окружающие рассмеялись.

Аякс закончил спуск с гряды и занял место с левого фланга.

На гряде началось движение, и смех тотчас оборвался. В мгновение ока кряж заполнился лошадьми и всадниками, вспыхивала разноцветная упряжь (снова и снова — несомненный блеск золота), солнце отражалось от железных доспехов, от бронзы и наконечников копий.

— Великая Афина, встань рядом с нами в час нашей нужды, — произнес сбоку Ликел.

Никий выругался, грязно и длинно.

Для Киния появление всадников стало ударом. Они великолепнее любого отряда персидской конницы, какие ему приходилось видеть, и кони у них лучше. Четырнадцать всадников внизу казались жалкой кучкой.

«Плохо, — подумал Киний. — Лучше бы я погиб в походе царя-мальчика».

И все же.

— Тишина. Всем внимание. Держитесь спокойно, как подобает грекам.

На персов всегда действовало проявление строгого послушания, особенно у меньшего по численности противника. Киний вновь надвинул шлем и опустил на щеки защитные пластины.

От скопления всадников наверху отделились двое и начали спускаться. Трижды послышался низкий трубный звук, и остальные всадники тоже неторопливо двинулись вниз. С обеих сторон выросли два рога, отрезавшие Кинию пути к отступлению по берегу с юга и с севера, а основная масса остановилась на расстоянии выстрела излука.

На Киния такой маневр произвел впечатление, особенно оттого, что это проделали варвары. Но он вздохнул с облегчением: одним из двух приближающихся всадников был Ателий, вторым — несомненно женщина.

Всадники пересекли границу песка и остановились. Киний видел, что спутница Ателия стройна, у нее прямые плечи, на ней светлый кожаный плащ с синими полосками. Золотое украшение закрывает ее от шеи до середины груди. Черные волосы заплетены в две толстые косы. Двое еще приблизились, и он убедился, что это действительно женщина с темно-синими глазами цвета моря и густыми черными бровями, которые никогда не выщипывались и придавали ей серьезный вид. Молодая.

Киний повернулся.

— Сидеть истуканами. Думаю, все обойдется. Никий, ко мне.

Киний и Никий двинулись по мягкому песку навстречу подъезжающим скифам.

Ателий приветственно поднял руку и что-то сказал женщине. Она молчала. Потом произнесла несколько слов — мягко напомнила о чем-то, как показалось Кинию.

— Здравствуй, Ателий. Это твой народ?

Киний старался говорить властно и уверенно. Женщина, не глядя на него, внимательно рассматривала небольшой отряд.

— Нет, нет. Но похожи на мой народ. Да? Она говорит: «Не нравится, что лица не видно». Да?

Ателий широко развел руки, подчеркивая свою неспособность понять женщин или военных вождей.

Киний протянул свои копья Никию и снял шлем.

— Приветствую тебя, госпожа, — сказал он.

Она улыбнулась и кивнула. Наполовину повернула лошадь и сделала знак. Еще один всадник покинул строй и поехал к ним. Глядя на приближающегося всадника — тоже женщину — Киний заметил, что первая женщина что-то сказала Ателию. Всего несколько слов.

Ателий кивнул. Что-то в сказанном его удивило и возмутило, и в следующее мгновение они начали переругиваться на варварском языке.

«Гермес, бог торговцев! — подумал Киний. — Что ей нужно, Ателий?»

Женщина перестала кричать и снова заговорила тихим голосом. Ателий кивнул. Шагом приблизилась вторая женщина — трубач. Очень по-персидски. Только Киний слышал шепот…

Ателий повернулся к нему.

— Она говорит: «Плати дань за проезд по моей земле». — Он помолчал. — Говорит: «Две лошади, взятые у ублюдков-гетов» и говорит: «Полталанта золота». А я говорю, у нас нет полталанта золота. Да? А она говорит: «Золото мне?» А я говорю: «Золото у Киния». Отдай ей золото. И двух лошадей. И мы друзья. Будет пир, и поедем дальше с миром.