– Какая?
– Нет ли с вами красок?
– Зачем вам краски?
– Нет ли телесной краски?
Он таинственно и любезно смотрел на меня.
– Да зачем?
В ответ он поднял палец и указал на чёрно-багровое пятно под левым глазом.
– Закрасить.
– Нет, красок с собой нет. Странная идея! Всё равно, так пройдёт.
– Нехорошо-с! – возразил он. – На Крещатик нельзя показаться.
– До свидания!
– До свидания! Счастливой дороги! Надо спешить к своим!
Я вышел из сада и поднялся по Александровской улице. Я прошёл уже изрядное пространство, как услышал, что кто-то бежит позади меня и кричит:
– Пан, а пан!
Я обернулся и увидел Сороконожку.
– Ножик загубили! – кричал он, подавая мне перочинный нож.
Мне ужасно понравился этот мальчик.
– Послушай, поедем со мною. Ты будешь служить у меня. Я тебя грамоте обучу, одену…
– Добре…
– Я разыщу твоего отца и уговорю его отпустить тебя, дать тебе бумагу…
Мальчик насторожил ухо.
– Як? Щоб до батька? Э, ни, не хо́чу!
– Да не до батька, а надо ж, чтоб он тебя отпустил.
– Ни, як так, то не хочу!
– Да я батьке заплачу!
– Ни, вже не хочу!
Я взял его за руку, чтоб уговорить его, но он в страхе и тоске посмотрел на меня, сильно рванулся и стрелой помчался назад.
