Типтик, или Приключения одного мальчика, великолепной Бабушки и говорящего Ворона - [7]

Типтик начал отставать. Он то бежал, то шел шагом — спотыкаясь, задыхаясь. И как-то не заметил, что они свернули со знакомых улиц и попали в район, где ни разу до сих пор не бывали.

Здесь шло большое строительство. Перекликались рабочие. Ворчали бульдозеры. Мягко катились по рельсам башенные краны. Грузовики везли готовые стены с отверстиями для дверей и окон. Всю стройку опутали электрические провода, резиновые шланги. Кругом виднелись бочки с краской, мешки цемента, груды горячего асфальта, ящики со стеклом…

Прошлой осенью Типтик видел, как у них во дворе сосед строил гараж для мотоцикла. Малюсенький гаражик, но строился он почти неделю.

А здесь целая квартира получалась за какой-нибудь час! Поставили стенку, к ней прислонили другую, третью, четвертую и — будьте любезны! — осталось лишь пол настелить да стекла в рамы вставить. Никто словно не торопится, а дома растут и растут.

…Воронуша присел на стрелу башенного крана, посмотрел небрежно, сверху вниз, на Типтика, на Бабушку. Типтик помахал рукой. Воронуша перелетел на другой кран, потом на третий… — все дальше и дальше. Там, за строящимися домами, темнел парк.

— Стой! — кричал Типтик. — Стой! Спускайся сейчас же!..

Бабушка ничего не кричала, не говорила — бежала той же легкой рысцой, но, кажется, тоже начала уставать.

— Ты, Бабушка, отдохни, — сказал Типтик. — А я его догоню…

Увязая в грудах песка, путаясь в шлангах и проводах, мальчик опять побежал за птицей.

Иногда он останавливался, чтобы перевести дух… И тогда замечал, что чем ближе к парку, тем быстрее строились дома. Но здесь уже не слышны были крики, шум, как в начале стройки. И людей почти не было видно — за них работали машины. Лишь кое-где под стеклянными навесами стояли дяденьки и нажимали клавиши на столиках, будто на маленьких роялях играли. Нажмут клавишу — и квартира, с окрашенными полами и вымытыми окнами, наверх поехала на восьмой этаж. Нажмут другую клавишу — и квартира сама становится рядом с такой же готовой квартирой.

— Здорово! — воскликнул Типтик и даже о Воронуше забыл на минутку.

Потом вспомнил, побежал дальше.

А Ворона нигде не было видно — скрылся за деревьями. Типтик повернул назад, к Бабушке. Но улица, по которой он только что бежал, исчезла — на месте улицы вырос новый дом!.. Типтик решил обогнуть этот дом, но окончательно запутался и заблудился между кранами, деревьями, домами и проводами… Он бежал все тише и тише. Соленый пот струйками сбегал по лбу, попадал в глаза… А деревьев становилось все меньше и меньше. А город становился все выше и выше.

— Бабушка… Воронусик… Где вы? — едва выговорил Типтик и без сил шлепнулся на жесткий асфальт.

…То ли он спал, то ли не спал — ничего нельзя было понять от усталости. Когда же, наконец, снова поднялся на ноги, то увидел, что находится в непонятном городе.

Да-да! Дома здесь были особенные, невиданные. Белые, как сахар. Или как снег. Или как лед. Их, наверное, не успели покрасить, и весь город был похож на черно-белый рисунок из детского альбома «Раскрась сам».

Из чего сделаны эти дома? Из пластмассы, что ли?.. Изо льда?.. Или из взбитых сливок?.. Типтику даже захотелось лизнуть стенку соседнего дома.

Но в этот момент высоко за крышами раздалось «Каррр-каррр-каррр!»

Типтик пошел дальше, высматривая Воронушу в небе. Погода изменилась, тучи исчезли. Стены, крыши, двери, лестницы наполнились солнечным светом — как будто сами светились изнутри.

Но глаза от этого света не болели. Наоборот, смотреть было легко, приятно. И усталость пропала…

«Куда же это я попал? — думал Типтик. — И где моя Бабушка?»

Глава пятнадцатая Стеклянный город

Сквозь широкие окна видно было, как живут здесь люди — никаких занавесок, никаких тайн и секретов.

Чем занимались жители города? Где работали? Что делали?.. А, кажется, ничего не делали! Они бродили без толку по своим квартирам — словно что-то потеряли и не могли найти. Они лениво выглядывали в окна; дремали на балконах в мягких креслах; некоторые, задрав голову к небу, тревожно прислушивались в чему-то; многие бродили по улицам. Ноги передвигали еле-еле… Какое-то сонное белое царство!

На каждом проспекте, в каждом переулке торчали искусственные белые цветы из жести и бумаги. А возле суетились крохотные юркие машинки на колесиках и обдавали цветы распыленной водой. И клумбы казались сияющими: радужные капли воды скатывались с лепестков на листья, с листьев на стебли, а по стеблям скользили вниз — в неглубокие канавки, сделанные в асфальте.

Как чисто в городе! Ни пылинки, ни соринки. И небо над городом — будто мылом вымытое; Типтик все вглядывался в него — вдруг Воронуша покажется… Нет, черненькая птичка скрылась где-то за плоскими крышами.

Снова Типтик прибавил шагу. Редкие прохожие с удивлением поглядывали на запыленного, раскрасневшегося мальчишку, который энергично топал по тротуару. Прохожие удивлялись: мальчишка был одет вовсе не так, как одевались местные жители. На них были белые костюмы из легкой шелковистой ткани; на плечах — тонкие серебристые накидки; и когда по улицам проносился ветерок, люди казались крылатыми.

Типтику было забавно смотреть на этих «крылатых» жителей: почти все они были слишком полными, раздобревшими, даже толстыми; и от этого ходили вперевалку, как домашние гуси, тяжело отдуваясь при каждом шаге. И хотя все люди-гуси улыбались, но их улыбки казались равнодушными…