Тиора - [175]
Марк смотрел вдаль, думая о своем поиске, своем преодолении. Найдет ли себя он и справится ли с собой, положив свою болезнь на лопатки? Это были вопросы, ответы на которые юноша боялся узнать, но рано или поздно ему придется либо услышать указ о помиловании, либо смириться с жестоким приговором. Жизнь рассудит. Хотя Марк считал, что она это делает из любых удобных ей самой соображений, но только не из соображений справедливости. Ни в этом мире.
Четыре дня они плыли практически в абсолютной тишине погоды, изредка встречая одиночные корабли на своем пути. Днем ясное голубое небо, ночью усыпанный звездами небесный купол. Атлантический океан был благосклонен к морякам. На пятый день все же случился шторм.
Ранее Марк видел такое лишь в кино. Небо заволокло тяжелыми почти серыми и черными тучами разных оттенков. Мощный порывистый ветер свистел в щелях. Молнии сверкали с такой частотой, будто их корабль сейчас был в свете множества объективов фотокамер, снимавших судно с разных ракурсов, выстреливая автоматной очередью ярких вспышек. Массивные объемные волны вспененной воды то пугающе вздымались над палубой судна, а сам корабль вдруг резко нырял носом куда-то вниз, в пропасть, то скрывались где-то под контейнеровозом, поднимая его на самый гребень на немыслимую высоту.
Парень чувствовал, как все внутренности внутри него крутятся от страха в ужасающей пляске. Капитан, увидев побледневшее лицо Марка, крикнул:
— В каюту, живо! И не высовывайся до конца шторма!
Юноша кивнул и на ватных ногах поплелся в жилой отсек. Голова кружилась, тело не слушалось. В одном месте, на спуске лестницы, он чуть не упал, вовремя ухватившись за перила. Его страшно тошнило. Больше от страха и тревоги, чем от качки. В глазах все плясало, а сердце, казалось, не выдержав нагрузки, сейчас разорвется на множество кусков, так быстро оно билось.
Диего был на вахте, комната пустовала, чему парень был рад. В такие минуты он не любил лишних глаз и быстрее успокаивался именно в одиночестве. Кое-как забравшись на второй ярус кровати, Марк накрылся одеялом, силясь прийти в себя. Его широко раскрытые глаза шарили во тьме, будто пытаясь что-то разглядеть. Дышать было неимоверно тяжело. Жесткие скобы обхватили грудную клетку, не давая нормально вздохнуть. Марк не помнил, уснул ли он или потерял сознание, но его разум вспорхнул встревоженной птицей и взмыл прочь от его тела в края, до которых не доберется ни одно судно, самолет или поезд.
Переборки корабля стонали под тяжестью огромных морских валов. Шторм входил в пиковое состояние.
Глава 27
Пулей вылетев из желоба, Марк прокатился по скользкому гладкому полу несколько метров и встал на месте, больно ударившись плечом обо что-то твердое. Он резко поднял глаза, осматривая то, что его так бесцеремонно остановило, затем поднялся, придерживая ушибленное место другой рукой, и уставился перед собой. Это был большой металлический котел с заклепками в месте спаек и с кучей трубок, выходящих из его верха в разные стороны помещения.
Комната была небольшая, и с первого взгляда сразу же напомнила Марку машинное отделение корабля, на котором он оказался буквально недавно в своей реальности. Повсюду были котлы и идущие от них трубки, витиевато извивавшиеся и уходившие в стены, пол и невысокий потолок.
— Час от часу не легче, — прокомментировал увиденное парень.
Он стал осторожно продвигаться по комнате, то ныряя, то перескакивая сложную паутинообразную систему. Таких котлов в помещении было чуть более тридцати штук по разные стороны от центра комнаты, будто все они составляли пары. Вся система труб напоминала с виду кишечник с плотным расположением проходов «лабиринта». Пробираясь сквозь их переплетения, Марку порой приходилось протискиваться сквозь небольшие «окна», которые образовывались при изгибах.
В одном таком зазоре юноша чуть было не застрял, и на миг даже запаниковал, дергаясь в отверстии, как мышь, попавшая в капкан. Он тут же остановился, сделал глубокий вдох и произнес вслух, заставляя страх уйти:
— Спокойно, не суетись. Все получится.
Он вытянул куртку и футболку, поднимая их к груди и оголяя тело в месте соприкосновения с трубами. Затем медленно, то вращаясь, то подаваясь вперед, как гусеница, кряхтя и счесывая кожу, Марк все-таки вылез из отверстия и упал на холодный твердый пол.
Парень тут же поднялся и взглянул на стену.
— Что это? — удивленно произнес он вслух, сильно нахмурившись.
На стене, как на экране, отображалось множество данных в виде столбцов-показателей. Отметки некоторых из них были чересчур повышены, некоторые понижены, и лишь небольшая их часть была, как догадался юноша, на отметке «Норма», обозначенной тонкой зеленой черточкой посередине столбцов. Рядом с каждым из них были надписи различных областей и помещений этого замка. Какие-то из этих мест Марк проходил с Тиорой. Здесь был и Оливовый зал и Средний зал, и лабиринты двора и другие территории. Кроме них были и такие, которые юноша не видел, но их названия… Марк смотрел во все глаза, и где-то в глубине своего разума, он начал приходить к некой догадке. К догадке, которая сейчас могла ответить на один из постоянно тревожащих его вопросов. Что это за замок? Что это за странное место? И почему он оказался именно здесь?
Вылетевший как пробка и вновь пристроившийся на работу охранник. Девица, путающаяся в мужчинах, но не в шубках. Парочка толстосумов, мечтающих попасть на завтрак к крокодилу. Пёс, по долгу службы присматривающий за горсточкой нерадивых альпинистов. Все они герои нового сборника рассказов, юмористических и не только.
Герои коротеньких рассказов обитают повсеместно, образ жизни ведут обыкновенный, размножаются и в неволе. Для них каждое утро призывно звонит будильник. Они, распихивая конкурентов, карабкаются по той самой лестнице, жаждут премий и разом спускают всё на придуманных для них распродажах. Вечером — зависают в пробках, дома — жуют котлеты, а иногда мчатся в командировку, не подозревая, что из неё не всегда возможно вернуться.
С тех пор, как в семью Вадима Тосабелы вошёл посторонний мужчина, вся его прежняя жизнь — под угрозой. Сможет ли он остаться собой в новой ситуации?..
Книга составлена из отдельных небольших рассказов. Они не связаны между собой ни по времени, ни по содержанию. Это встречи с разными людьми, смешные и не очень эпизоды жизни, это размышления и выводы… Но именно за этими зарисовками обрисовывается и портрет автора, и те мелочи, которые сопровождают любого человека всю его жизнь. Просто Борис Криппа попытался подойти к ним философски и с долей юмора, которого порой так не хватает нам в повседневной жизни…
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…