Тинга - [24]
- Господин, господин, - бормочет слуга, - вставайте, уже утро, нужно завтракать и выезжать.
- Куда? - не понимаю я.
- Сын Луны приказал сопровождать вас к нему, вы поедете к Большой Черной Матери.
- Хорошо, - очумело отвечаю я.
Значит, это был сон. Опять рапира. Чертова рапира и ночью не дает покоя. Стоп. Бой на рапирах, звон клинков - и что-то падает. Ну конечно! Одна рапира сломана, и бой остановлен. Вот что мне надо! Рапиру надо сломать! Но сломать так, чтобы оружие было испорчено, а жало осталось целым, - у самой рукоятки. И чертов клинок из смертельного железа превратится в мирную иглу, сшивающую времена. Обряд с Тингой, вернее, с Эль - первый в цепи жертвоприношений. Если не будет убийства, цепь разрушится - рапира будет сломана в самом основании. Что и нужно. Тогда то же самое произойдет во всей цепи, во всех временах. От возбуждения я вскакиваю. "Спокойно, Семен, - уговариваю я себя, - спокойно, старина. Веди себя тихо. Ты уже понял, что Льноволосый мысли читать не умеет, так, обрывки улавливает. Он способен только вклиниваться в сознание и гнать свое. Но осторожность не повредит. Ясно одно: жертвоприношения не должно быть! Но как? На праздник Весов соберется вся степь. Она в клочья разорвет любого, кто попытается обмануть ее. Жертвоприношение должно состояться, но только не человеческое. Нужно совершить подмену. Какую? Надо подумать. Как бы там ни было, буду держаться возле Тинги-Эль, не упуская из виду Льноволосого и его сухофруктов. Жрецы так же опасны, как и он.
- Послушай, - обращаюсь я к слуге, - как ты вчера нашел меня в степи?
- Сын Луны подсказал, - лаконично отвечает он. И добавляет: - Ты сидел на земле.
"Идиот беспомощный! - злюсь я. - Дурень! В чужом мире одному, без помощников, нечего и надеяться на победу. Надо вживаться. В народ, в землю, в настроения людей, а там посмотрим..."
Я наскоро ем, и мы на семенящих лошадках строчим ровные строчки по зеленому подолу росистой степи. Вот и город, место, где стоят эти странные строения, сделанные из сырого кирпича и громадных черных валунов. Вчера ночью я толком ничего так и не рассмотрел. Место оказалось диким и угрюмым. Порядочному человеку здесь делать было нечего. В прекрасном степном море появление этих дредноутов не сулило ничего хорошего. Не мог и капитан этого корабля иметь веселый и приветливый нрав. У колючей стены одного из сооружений мы останавливаемся. Маленькая деревянная дверь до нутра изрезана коварным узором. Рядом стража. Копье, нож, колчан со стрелами и много гладкой коричневой кожи. Кожа молча пропускает меня вовнутрь. Прохладным коридором прохожу в полутемный зал. Свет как будто придушили. На стенах оружие, шкуры. Явно не хватает моей. Быстро входит Льноволосый. Как самурай, деловит, строг.
- Ликбез прошел? (Точка.)
- Конечно. (Тире.)
- Это хорошо! Сегодня будет кое-что похлеще. Миф в действии! (Восклицательный знак.)
О вчерашнем ни слова. Что ж, тебе не надо, а мне тем более нарываться не стоит. Я гляжу на эту живую азбуку Морзе и начинаю понимать, что он действительно Сын Луны. Ледяное дитя морга. Среди кругломордого, бритоголового народа эта русоволосая льдина производит охлаждающее действие. Компресс!
Мы садимся на своих коней и в одиночестве плывем навстречу Солнцу и зеленому прибою, легко разбивающемуся в ногах наших неутомимых лошадок. Через час впереди темным плывущим пузырем замелькал какой-то бугор. Но потребовалось еще много времени, чтобы он превратился в мощный корявый крейсер. Черный, как террикон.
- Это она, Большая Черная Мать, - обернулся ко мне ангел. - Главный идол степи!
В безмолвии мы проезжаем остаток пути и спешиваемся у самого подножия идола. Курган неправильной формы вблизи до неприличия огромен. Это холм черной земли, обложенный по краям все теми же гигантскими валунами. Камни мокры от росы и блестящим черным ожерельем украшают тело идола. Четки!
- Почему не растет трава? - удивляюсь я.
- Жрецы выпалывают.
- Ясно!
По тропинке мы взбираемся по склону вверх, проходим лощину и выползаем на вершину, представляющую из себя большой бугор с двумя круглыми площадками, огороженными невысоким частоколом из бревен.
- Оглянись кругом! - требует ангел.
Я оглядываюсь. Высота - метров двадцать. Видимость прекрасная. Справа гибкая река, уходящая к горизонту. Она огибает подножие идола, целует его и, закрыв глаза, бросается на юг. Сам холм имеет сложную форму и что-то смутно мне напоминает.
- На что похоже сие изделие? - заметив мои колебания, улыбаясь, спрашивает ангел.
"Боже, твоя воля! Да это женщина!" - изумляюсь я.
Большая грузная особь женского пола, лежащая на спине. Вон виднеется мощная грудь, большой выпуклый живот с ямой пупка, желтый лобок и толстые, чуть подогнутые ноги.
"Ну дают! - восхищаюсь я. - Вот так скульптура! Степная пирамида!"
- Сколько же они ваяли этот шедевр?
- Три года, - с гордостью отвечает ангел.
Я с интересом всматриваюсь в него. "А ты гордец, дядя. Вон как доволен этим мастодонтом. Конечно, это не просто - заставить целый народ три года таскать землю. Но гордость, гордость! Что это? Тщеславие? Вряд ли. Скорее от одиночества. Тебе бедному не с кем даже поговорить. Обсудить созданное. Здесь ты небожитель. Иной! И вот появляется человек из другого мира, где многое могут и многое знают, и его удивление тебе приятно".
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.