Тимьян и клевер - [14]

Кресло вдруг взбрыкнуло, как живое, и выплюнуло Киллиана на клеверную лужайку – ещё мокрую после утреннего полива. «Истории…» спорхнули, прошелестев страницами, и уютно устроились на сгибе локтя фейри. Кувшин с оранжадом отрастил ножки и споро побежал куда-то – судя по направлению, на кухню.

– Многие пытались, да ни у кого не вышло, – хмыкнул Айвор. Рядом с ним переминался с ноги на ногу коренастый мужчина лет этак шестидесяти с хвостиком – благородно седовласый, румяный, с окладистой бородой и глазами-щёлочками. Носил он безупречный костюм-тройку, и единственной деталью, выбивающейся из модного, но респектабельного образа, был ярко-зелёный шейный платок, скреплённый у горла крупной булавкой с инкрустацией – лунным камнем-кабошоном.

– У них не было Нив, – резонно возразил Киллиан, с трудом поднимаясь на ноги. – Думаешь, она поблагодарит тебя за лишнюю порцию стирки? – тут старичок совершенно не солидно хихикнул, и Киллиан спохватился: – Добрый день, мистер Барри. Буду рад помочь вам, насколько это в моих силах… И, Айвор, будь любезен, отправь кувшин в гостиную. На кухне ему нечего делать, право слово.

Кувшин выглянул из-за дальнего куста гортензии и виновато щёлкнул крышкой. Мистер Барри рассмеялся, хлопая себя по бокам с таким звуком, словно бил по бочонку с пивом. Киллиан и сам невольно улыбнулся.

«Может, день не совсем испорчен? В конце концов, не обязательно же Айвор должен приносить неприятности всегда».

Рассказ свой мистер Барри начал издалека.

– Вам, наверное, ничего не скажет это имя, но зовут меня Фергюс Барри, и роду я самого простого, – широко улыбнулся он. Полуденное солнце любопытно глазело в окна, мягкой лапой трогало вазы на каминной полке и хрустальные фигурки, и по отполированным доскам пола разбегались цветные блики переломленного света. Айвор, взгромоздившись на спинку кресла, подманивал пальцем то один блик, то другой, гладил по ярким крылышкам, как мотылька, и отпускал на волю. – Но моя прабабка по матери, пребывая уже в законном браке, подружилась с кем-то из дивного народа… В результате появился мой дед. В семейные хроники он вошёл как человек весёлого нрава, богатырского сложения и невероятной удачи. Удачу эту он передал своему сыну, а тот – мне, вместе с наказом непременно надевать каждый день что-нибудь зелёное и раз в год, в самую длинную ночь, относить к камню у высокого холма недалеко от отчего дома большой рыбный пирог. Как подобает хорошему сыну, я послушался наказа, и с тех пор меня во всём сопровождала удача. Ну, нраву я простого, много мне не надо, – заулыбался он снова. – Лишь бы в доме уют был, да жена любила, да дети были здоровы, да эль мой слыл по-прежнему лучшим во всём Дублине, да в паб мой заглядывали люди добрые и весёлые… Так вот с элем-то и приключилась беда.

– Стал портиться ни с того, ни сего? Прокис? Полопались бочки? – начал деловито перебирать Киллиан возможные неприятности. Такое действительно частенько происходило по вине волшебного народца – брауни. Если маленького помощника переставали почитать и подкармливать хлебом с молоком, то он превращался в большого проказника.

Но мистер Барри только покачал головой, помрачнев:

– Хуже, – сказал он. – Эль просто исчез, а вместо него в бочках оказалась вода. Ума не приложу, как бы такое смог учудить человек… Так что вы уж помогите мне сыскать вора, а я вас награжу по совести, не только деньгами, но и лучшим своим элем.

Киллиан открыл было рот, чтоб уточнить размер гонорара, но быстро передумал. Если у мистера Барри и впрямь были предки среди «добрых соседей», то награда, пожалованная от сердца, точно оказалась бы полезней, чем оговоренная заранее.

– Хорошо, мы согласны. Айвор, как насчёт договора?

– Уже, – помахал фейри свернутым в трубочку листом бумаги. – Только подписать осталось.

Проглядывая свой экземпляр договора, Киллиан отметил, что Айвор тоже оставил размеры вознаграждения на усмотрение заказчика. Вид у компаньона при этом был исключительно довольный.

– Вот и чудесно, – прокряхтел мистер Барри, поставив на нужной строке мудрёный росчерк. – А теперь, если вы не возражаете, приступим к работе. Не желаете ли взглянуть на мои погреба?

Киллиан, конечно, желал.

В этот раз Айвор остался дома, ссылаясь на то, что работёнка пустяковая, мол, и ребёнок справится. Затуманенный взор, впрочем, говорил о том, что у компаньона просто большие планы на вечер, и менять их на бдение у бочек с элем он не собирается.

– У меня хороший старый паб, – рассказывал мистер Барри по дороге. Его дом располагался не так уж далеко от Рыночной площади, всего в часе ходьбы. – Не слишком богатый, без всех этих новомодных салунов, даже без комнат под сдачу. Сказать по правде, мы сами живём там же, на втором этаже… Но зато полы в моём «Счастливчике» прочные и чисто выметенные, никаких опилок, как в лошадином стойле, а каждое новолуние к нам заглядывает кто-нибудь из бродячих певцов – верите ли, нет, но эта братия до сих пор живёт и здравствует. – Мистер Барри бросил на Киллиана хитрый взгляд. – Еда у нас простая – свиные рёбрышки, маринованные яйца, солёные крендельки да орешки, но всё готовит моя жена. Ну, и эль… эль – наша гордость.