Тимоти Лири: Искушение будущим - [96]

Р. Ф.: Хорошо, Майрон, вот главный вопрос, на который я хочу найти ответ в этой книге. Ты знаешь так же хорошо, как я, что использование психоделических наркотиков насильственно подавлялось в Западной христианской цивилизации на протяжении очень долгого периода времени — в течение двух тысяч лет. Всякий раз, когда европейские колонисты встречались с этими веществами, в Мексике или где-нибудь еще в Новом Свете, они проклинали их и запрещали употребление. Они были полностью вычеркнуты из истории до тех пор, пока Уоссон и еще несколько людей не начали свою работу. 8 результате это знание стало накапливаться. Распространению этих веществ сопротивлялся истеблишмент, так что, возможно, стиль Тима — это было то, что тогда было нужно, чтобы кот не успел спрятаться обратно в мешок.

М. С: Может быть. У меня нет сомнений по поводу того, что Тим во многом несет ответственность за сворачивание легальных исследований психоделиков в Соединенных Штатах, и благодаря этому примеру и везде в мире С другой стороны, сотни тысяч людей приобрели психоделический опыт под его руководством Дело Тима победит, если достаточное число людей, принимавших психоделики, найдут в себе достаточно мудрости и ответственности, чтобы возродить научные исследования и довести до сознания общественности истинную ценность и потенциал этих веществ. Психоделики могущественны. Они сильны. Нам теперь ясно, как пользоваться ими, но это абсолютно непонятно нашей цивилизации. Видишь ли, со временем стала понятной одна вещь, и я хочу особенно подчеркнуть это — для того чтобы получить пользу от употребления этих веществ, нужно быть честным. А если ты проследишь за развитием нашей культуры, ты увидишь, что уровень вранья постоянно растет. Вот мы, нация с долгом в пять триллионов долларов. Что это говорит о нашей честности? Что это говорит о нашем моральном облике? Посмотри, что говорят наши политики, чтобы быть избранными Посмотри на эту бесконечную войну с наркотиками, которая искажает нашу глубоко мудрую конституцию. Посмотри на наши СМИ и на то, как они подают новости. Так вот, это вещество требует честности, и посмотри на уровень честности в нашем обществе. Конечно, ЛСД для них неприемлемо. Каждый считает свой выбор и действия верными. Кто хочет выделяться среди окружающих? Только очень честный человек, или тот, кто искренне хочет быть честным ученым или исследователем, или тот, кто заинтересован в своем духовном росте

Р. Ф.: Я думаю, ты только что произнес фантастический комплимент в адрес Тима. Мне не показалось?

М. С: Ну, я думаю, он умел различать неправду Но он не относился ко всему с позиций безоговорочной любви. Он был захвачен конфронтацией. Он немало делал, чтобы создавать конфронтации и поддерживать их. Если видишь, что люди напуганы, постарайся их успокоить. Если они воспринимают какие-то вещи как опасность и не готовы смотреть в глаза правде, попробуй спокойно объяснить им. Предоставь им информацию, и пусть они сами делают из нее выводы. Он вел себя по-другому. Он раздувал пожар. Это было его величайшей ошибкой, что и привело к такому развитию событий.

Р. Ф.: Таким образом, можно сказать, что у вашей группы и группы Тима были разные методы борьбы с оппозицией. Ваш метод был в продолжении научной работы, в систематической демонстрации положительных и отрицательных аспектов наркотиков. Тим хотел распространить их повсюду и довериться великому течению эволюции.

М. С: На самом деле, когда я приехал к нему и он объяснил мне свою программу — и это было за несколько дней до того, как я написал письмо, приведенное в книге «Штурмуя небеса», — мы заключили соглашение. Он сказал, что наши институты слишком консервативны, закостенелы и тупы для того, чтобы принять что-либо подобное. Я ответил: «Тим, единственное, что ты можешь сделать, это обыграть наши институты, потому что общество против них не пойдет». Он сказал: «О'кей, Майрон, давай ты будешь продолжать свою научную работу, попробуй убедить и победить наши институты и добиться цели политическим путем, а я буду их трясти». Пятнадцать лет спустя, когда мы встретились в доме Оскара Янигера, Хаббард, Лири и многие другие, я сказал Тиму: «Когда мы с тобой заключали то соглашение, и ты сказал, что будешь трясти их, я не думал, что ты будешь бить их по голове бейсбольной битой». Тим сказал: «Мне не нравится эта метафора». Но это правда. Сравнение было очень точным.

Р. Ф.: А что теперь, Майрон? Мы имеем культуру, в которой буквально миллионы людей познали плоды психоделического опыта, и при этом мы имеем драконовские законы, запрещающие психоделики. Считаешь ли ты, что это можно изменить? Думаешь ли ты, что можно обойти сопротивление и сделать возможным для людей получать пользу от этих веществ?

М. С: Ну, знаешь, это бессмысленный вопрос, потому что мы можем делать только то, что не превышает пределов нашего понимания. Вспоминая шестидесятые, я понимаю, что был тогда весьма невротической персоной. Благодаря какому-то природному инстинкту, я сидел на сеансах и медитациях, но, боже, мне потребовалось несколько десятилетий, чтобы созреть и приобрести какую-то мудрость. Нельзя испытать мудрость, пока у тебя ее нет. Глядя с позиций моей сегодняшней мудрости на шестидесятые, я понимаю, что мы тогда должны были быть более точными в выражениях, в общении с публикой, с журналистами, во всем нашем подходе. К сожалению, невозможно вернуться назад и начать все сначала. Мы должны иметь дело с современной реальностью. Обладая мудростью и пониманием, которые мы приобрели, мы должны осознавать, что люди испытывают грандиозный страх перед этими веществами, понять, что неприятие их доминирует, и при этом есть люди, которым выгодно, чтобы эти вещества воспринимались как токсичные и опасные.