Тимофей с Холопьей улицы - [37]
– И не таких укорачивали, – упершись единственным, свирепым оком в Тимофея, прохрипел Дедята и вдруг схватил его клещами за кисть правой руки.
Раздался хруст расплющенных пальцев, нечеловеческий крик, запахло паленым мясом.
Тимофей побледнел и, потеряв сознание, рухнул на земляной пол.
Дедята презрительно поглядел на неподвижное тело, сплюнул:
– Кончился летописец.
Тимофей пошевелился. Дедята взял в углу ведро, наполненное водой, с силой окатил Тимофея. Тот приподнялся на левой руке, оглядел избу мутными глазами. Темные волосы прилипли к его лбу, с них на потрескавшиеся губы стекала вода.
– Занеможел, птаха? – поднимая его с пола за цепочку нательного креста, с напускной участливостью спросил Дедята и, встряхнув, свирепо закричал: – Станешь, как прежде, писать?!
Тимофей выпрямился, бесстрашно глядя на мучителя, сказал хрипло:
– Не заставишь накриве… Как прежде буду…
– Брешешь, кончился летописец! – зарычал Нечистый и уже остывшими клещами потянулся к кисти левой руки Тимофея.
Он не успел дотянуться – с грохотом распахнулась окованная дверь избы, и на пороге ее появился Кулотка. Зипун висел на нем клочьями, лицо было в кровоподтеках, светлые кудри колтуном скатались на непокрытой голове.
Кулотка с порога прыгнул на Дедяту, но тот, отбросив клещи, выхватил из-за голенища нож и всадил его по рукоять в грудь Кулотки. Кулотка упал на палача, придавив его своим телом. Железные пальцы его дотянулись до горла Дедяты и разжались только тогда, когда Нечистый омертвело выпрямился.
Тимофей бросился к Кулотке. У него хватило сил вытащить нож из груди мертвого друга, и он снова потерял сознание.
Изба наполнилась новгородцами, пробившимися через мост Авраам склонился над Тимофеем, обмотал искалеченную руку тряпкой, Павша и Прокша поднесли к губам Тимофея склянку с вином, добытую у Милонега. В избу вбежала маленькая, похожая на девочку, Настасья.
Услышав, что Кулотка появился в городе, она, схватив острогу, устремилась к мосту – где же еще ему быть! И там, увидя его впереди, стала пробираться к нему. Но ее все оттирали, и она упустила его из виду. Сейчас, вбежав в избу, Настасья остановилась, как в столбняке, с ужасом уставилась на Кулотку. Он лежал на спине спокойно, словно на время уснул, только впадины глаз пугающе окаменели.
Настасья с рыданием бросилась к нему на грудь; никого не стыдясь, закричала:
– Суженый мой! Очнись, суженый мой!
Прижимая к груди искалеченную руку, пошатываясь, Тимофей вышел из Одрины на владычный двор. Неясно проступал в темноте Софийский собор.
«За белыми стенами – черные души! – с ненавистью поглядел на него Тимофей. – Кто, как не вы, подослали убийц к моему отцу!»
Тимофей долго брел домой.
По улицам еще метались в ночи смоляные факелы.
Бой затих, и только кое-где, как перекличка, слышались в темноте гулкие от близости Волхова голоса:
– Владыка-то сбег из города.
– Утек, подлюка… Житницы с собой не унес…
– А Нездиного щенка давень за город вывели, ларь какой-то отняли, пинок дали – не попадайся боле!
– Рыло-то ему ктой-то отменно расписал!
– Эх, в монастырях знатно порастрясли боярское добро!
– А чо горит?
– Хоромы Незды и Милонега…
Все это происходило где-то рядом с Тимофеем, глубоко не задевая его сознания.
На Торговой стороне полыхали дома. Огромные языки пламени взметались к небу, зловещие отсветы их недобро играли на мрачной воде Волхова.
Но Тимофей шел словно в черном непроницаемом тумане, ничего не видя. Нет Кулотки, нет… И как теперь без руки писать?
Валил мокрый снег. Багровые искры пожара сплетались с хлопьями снега, казалось, мела невиданная пурга. Одежда прилипла к телу Тимофея, мучительно болела рука. Он ткнул ногой дверь своей избы. Одиноким огоньком горела, потрескивая, лучина. Ольги не было.
«Верно, у соседей, – подумал Тимофей и невольно вспомнил то, что говорил о ней владыка. Гнев захлестнул его: – Лжа! Не могла Ольга изменить! Затравить меня хотите! Лжа!»
Он стал на колени возле лавки, положил голову на шкуру, прошептал нежно:
– Поклеп не коснется тебя, люба моя! Не бойся, не коснется.
В памяти неожиданно возник разговор об Ольге с Авраамом. Отгоняя его прочь, Тимофей успокаивал себя мысленно: «Не все след принимать, что по реке плывет, не всему верить, о чем люди говорят».
Он вспомнил вишневые косточки, что сбирала Ольга в ладошку в темноте.
– Нет, нет ее провинки! Изолгали!
И вдруг почувствовал что-то твердое под щекой. Увидел на шкуре нож Лаврентия, оброненный им, тот поясной нож с черенком в серебре, что подарил ему когда-то в ладье, после боя у Отепя.
Тимофей задохнулся. Казалось, сердце остановилось. Он схватил здоровой рукой этот нож, как змею, глядел на него с ужасом и ненавистью. Рыдания подкатили к горлу, все тело его содрогалось.
С бешенством швырнул он нож, и тот вонзился в пол у порога.
А подлая память услужливо подсунула: река… и он с Ольгой, и ее ответ: «Сила». Всплыло жирное лицо Лаврентия: «И это сила?» И еще… как-то Ольга сказала о Настасье: «Ну чего она ждет Кулотку? Слова не давала, а девичье дорогое время теряет». Тимофей тогда впервые закричал на нее: «Да ты смыслишь, что говоришь?!»
Ольга прижалась к нему, заласкалась: «Пошутила я, пошутила… Ну что ты все к сердцу так близко берешь?»
Повесть «Алые погоны» написана преподавателем Новочеркасского Суворовского военного училища. В ней рассказывается о первых годах работы училища, о судьбах его воспитанников, о формировании характера и воспитании мужественных молодых воинов.Повесть в дальнейшем была переработана в роман-трилогию: «Начало пути», «Зрелость», «Дружба продолжается».В 1954 г. по книге был поставлен фильм «Честь товарища», в 1980 г. вышел 3-серийный телефильм «Алые погоны».Повесть была написана в 1948 — 1954 г.г. Здесь представлена ранняя ее версия, вышедшая в 1948 году в Ростовском книжном издательстве.
Историческая повесть «Ханский ярлык» рассказывает о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество.
Роман «Плевенские редуты» дает широкую картину освобождения Болгарии от многовекового турецкого ига (война 1877–1878 гг.).Среди главных героев романа — художник Верещагин, генералы Столетов, Скобелев, Драгомиров, Тотлебен, разведчик Фаврикодоров, донские казаки, болгарские ополченцы, русские солдаты.Роман помогает понять истоки дружбы между Болгарией и Россией, ее нерушимую прочность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Соляной шлях» – первая повесть о Евсее Бовкуне. Вместе с ним, вслед за чумацким обозом, читатель пройдет в Крым за солью нетронутой плугом девственной степью, станет свидетелем жестоких схваток половцев с русскими людьми… Увлекательное это будет путешествие! С большим искусством, достоверно и в полном соответствии с исторической правдой автор вплетает в судьбу независимого и гордого Евсея Бовкуна возникновение первых русских поселений в диком, но вольном тогда Подонье. Сюда от гнета князей и знатных богатеев уходит со всех концов Руси вольнолюбивая голытьба.
В книгу включены две исторические повести: «Тимофей с Холопьей улицы» — о жизни простых людей Новгорода в XIII веке, «Ханский ярлык» — о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество. Издается к 60-летию автора.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
Арльберг-Восточный экспресс, начало апреля 1940 года. Один вечер. Одна случайная встреча в вагоне-ресторане, после которой изменились жизни троих людей. Каждого из них ждало прекрасное будущее, но… Не все так просто: у каждого есть свои тайны, а мир тем временем раскололся и неумолимо близился к катастрофе.
Рассказ о приключениях московского купца, путешествующего в девятнадцатом веке от Оренбургского края до Парижа.
У нас большая семья. Я моя сестра и мой младший брат. Одни из немногих чьи семьи наполнены добротой взаимопониманием и развитием. Наш отец постоянно, что-то придумывает. Куда-то поехать. Куда-то пойти. В этот раз мы решили отправиться в аквапарк. Казалось бы такое банальное событие для литературы вряд ли достойно этих строчек. Но уверяю вас. Все получится по классическим канонам истории. Выбрали один путь, но получился совсем другой путь!…Так мы и узнали, место, которого давно нет на карте и на котором по-прежнему светит маяк.
В один из погожих сентябрьских дней на территорию санатория «Сосновая горка» въехали три автомобиля. Приехавшие быстро разгрузились, перенесли привезённое добро к причалу на озере и, арендовав две лодки, начали быстро перевозить людей и вещи на самый большой остров, обладавший собственным хребтом. Так начиналась ролевая игра по мотивам книги Вальтера Скотта «Роб Рой», о событиях которой (с известной долей художественности) и пойдёт речь далее. На одну ночь остров Еловый стал шотландским островом Скай, перенеся участников игры почти на три столетия назад…
Во все времена находилось место человеческой нравственности, она поддерживала и направляла людей вне зависимости от эпохи. В этой работе представлены три истории, объединенные одной темой: "Добромыслие".