Тим Бёртон: Интервью: Беседы с Марком Солсбери - [87]
Мне повезло: это не был престижный дорогостоящий проект, здорово, что люди занимались им просто ради собственного удовольствия. Я оценил это в полной мере, поскольку как бы совершил путешествие в прошлое, когда делал что-то, не задумываясь о ставке оплаты за день. Ты занимаешься своим проектом, а не бизнесом, и это великолепно. И актеров я приглашал не потому, что знал их, а пытался подобрать тех, кто действительно подходил. То есть я хочу сказать, что голос Альберта замечательно подходит для его персонажа, великолепно звучат голоса Джоанны Ламли и Эмили. То же можно сказать и о Поле Уайтхаусе: он удивительно талантлив, пожалуй, даже слишком хорош для этой мультипликации.
Так что в фильме звучали превосходные голоса. Никто из актеров не выезжал на давно отработанных приемах, все прекрасно исполнили свои роли. Во время звукозаписи мы установили ненавязчивую маленькую камеру, чтобы снимать их: это могло помочь — некоторые из актеров теперь получили возможность более открыто выражать свои эмоции. Наверно, и мультипликаторам так было легче работать.
Экранное воплощение Виктора Ван Дорна с голосом Джонни Деппа
Если «Кошмар перед Рождеством» — американская по своей сути история, то «Труп невесты» скорее уходит корнями в европейское мироощущение. Здесь можно проследить близость к готической традиции и к нравам Англии викторианской эпохи.
Я определенно не желал относить действие к какому-то конкретному месту, да и подлинное этническое происхождение этой истории меня не слишком-то волновало. Больше всего привлекал сказочный аспект сюжета. Но было здесь и что-то от викторианской эпохи, а именно то репрессивное начало, которое ощущалось в мире живых. Это мне понятно: хотя нравы в Бербанке были вовсе не викторианскими, общество там было жестко структурировано, люди разбиты на категории и помещены каждый в свою ячейку. То же можно сказать и об общественной структуре викторианских времен. Это проявилось в «Трупе невесты» еще и потому, что мы снимали фильм в Британии и привлекли немало английских актеров. Хотя я и пытался следить за тем, чтобы речь персонажей не звучала слишком уж по-британски, это тоже создает некое смешение элементов и делает фильм не столь привязанным к определенному месту и времени. Джонни придает речи Виктора легкий оттенок английского акцента, что было вполне уместно и для некоторых второстепенных персонажей.
Труп невесты во всей красе с голосом Хелены Бонэм Картер
Хотя Бёртон превозносит сравнительно низкотехнологичные средства покадровой мультипликации за присущую им органичность, теперь он может сполна дать волю своему воображению благодаря некоторым техническим усовершенствованиям, появившимся после «Кошмара», — особенно неподвижным цифровым камерам вместо пленочных камер и более изощренно выполненным куклам.
Технология имеет свои плюсы и минусы, тут ничего не поделаешь. Мы стараемся свести технику к минимуму, сохранив покадровую анимацию в чистом виде, насколько это возможно. Главное отличие от работы над «Кошмаром» заключалось в том, что там мы использовали сменные головы, а на этот раз приемы были более тонкими. «Кошмар» — красивая мультипликация, но по мастерству изготовления голов, по их сложности уступает уровню «Трупа невесты». Впрочем, здесь у нас были свои проблемы: сменные головы в некотором смысле позволяют достичь большей чистоты исполнения. Так что можно сказать: чем более утонченные методы применяются, тем больше возникает проблем. С «Кошмаром» было проще еще и потому, что делать всякие причудливые персонажи в технике покадровой мультипликации гораздо легче, чем людей — здесь возникают большие трудности. Второстепенные персонажи лучше подходят к этому средству выражения, а вот люди в покадровой анимации выглядят зачастую весьма странно. Линия, отделяющая то, что срабатывает, от того, что не получается, — очень тонкая. При этом не хочется доходить до точки, когда начинаешь задавать себе вопрос, зачем ты вообще связался с этим средством выражения. Так что, когда мы справились наконец с главными героями, я стал чувствовать себя уверенней.
Персонажи, образующие фон, очень важны; здорово, если с первого взгляда на них понимаешь, что они из себя представляют. В Червяке многое взято от Питера Лорра. Мне всегда нравились эти старые «уорнеровские» мультфильмы, где один из героев был карикатурой на него. Я не знал его, не видел фильмов с Питером Лор-ром, но стоит увидеть это маленькое создание, и вы скажете: «Замечательный персонаж». Именно этого мы и добивались даже для тех действующих лиц, у которых всего пара сцен. Они фиксируются в вашем сознании похожим образом, и даже если у вас не будет возможности узнать их поближе, какую-то информацию вы все же получите. Если удается ухватить суть рисунка, это помогает в создании персонажа.
Один из них — Скрэпс, покойная собака Виктора, ныне — скелет в царстве мертвых. Как и многое другое, это можно рассматривать как отсылку к детству Бёртона.
В детстве у меня было несколько собак — они всегда играли важную роль в моей жизни. Для большинства детей это едва ли не первые дружеские отношения, в которые они вступают. И нередко они самые лучшие, самые незамутненные. К собакам питаешь искреннюю любовь — это эмоция в чистом виде. Очень важно не забывать об этом и в отношениях с людьми. Пип был первым по-настоящему моим псом: мне было года два-три. Простая собачонка, заболевшая чумкой; думали, что она протянет всего пару лет. Пип охромел, но прожил довольно долго. Замечательные большие глаза, а сколько в них чувства и чистоты...
